В Петропавловске меня ожидали Флегонт Мокиевич и наконец-то мой тезка — Алексей Андреевич Соловьев.

Как это не фантастически звучит, но дорогу наши строители действительно довели до реки Пенжина, выйдя к ней верст на пять выше небольшого села Манилы.

В этом месте достаточно широкая Пенжина распадается на несколько рукавов, образуя целый десяток больших и малых островов. По мнению нашего инженера-первопроходца Соловьева в этом месте реально построить несколько мостов и наладить переправу через реку. Главным достоинством этого места были берега реки, вернее отсутствие болот и прочих гадостей. Поэтому можно выйти безбоязненно к самой воде.

После того, как наши строители за год дошли до этого места, я уже не удивлялся таким планам. Хотя в глубине души считал это мало реальным.

Алексей Андреевич предполагал, используя два острова на реке, тремя мостами перейти перейти реку. Самый широкий рукав Пенжины был не меньше полверсты, два других рукава были полменьше: двести пятьдесят и сто пятьдесят метров.

Дойдя до Пенжины строители стали на зиму лагерем и начали готовиться к предстоящей зиме и весеннему броску через реку. Там было почти три сотни человек, сотня японцев, три десятка англичан, остальные наши староверы.

Часть наших пленников уже стали свободными людьми, женившись на местных дамах. У коряков и камчадалов, непонятно почему, был недостаток мужчин и их женщины с удовольствием принимали придложения англичан и японцев.

Позиция Флегонта Мокиевича в этом вопросе была твердокаменной: никакого блуда, поэтому принимайте голубчики православное крещение и под венец. А после этого становитесь полноправными православными жителями Камчатки и получаете желанную свободу. Правда только в пределах Камчатки.

Уехать без ведома властей или убежать отсюда без помощи аборигенов невозможно. Но времена вражды между местными: коряками с камчадалами и пришлыми русскими ушли в прошлое. Никто из них не только не будет помогать беглецам, но и поможет властям схватить беглого.

Иван Васильевич поразил меня до глубины души, успев обзавестись агентурой среди пленных. Его тезка, Иван Кузьмич Кольцов, тоже не лыком шит и руку держал на пульсе. Его доверенные люди тщательно следили за настроениями на Камчатке.

Поэтому Флегонт Мокиевич не опасался никаких неприятностей со стороны пленников, которые в свою очередь хорошо разобрались в ситуации и как говориться не нарывались. Разницу в своем положении и российских подданных Камчатки они видели и стремились добросовестным ударным трудом заслужить прощение и свободу.

Планов каким-нибудь образом выбраться с Камчатки они не строили, хорошо понимая, что их ждет в других краях.

Мне было интересно мнение и объяснения господина инженера таких фантастических темпов строительства.

Выслушав мой вопрос, Алексей Андреевич рассмеялся.

— Если вы, ваша светлость, не верите на слово, пожалуйста убедитесь собственными глазами. Дорогу до Ключей вы уже видели. А от них до Топлета всего каких-то четыреста верст с небольшим.

Я невольно тоже рассмеялся, предложение конечно заманчивое, но к сожалению принять его никак не могу.

— Ларчик просто открывается, —уже серьёзно начал свои объяснения господин инженер. — Многое мы сделали на энтузиазме наших пленных. Мы к ним относимся по человечески, они это оценили и все желают получить свободу, поэтому ударно работают. Но естественно силами одних пленных это сделать невозможно, как бы ударно они не работали. Да и чисто русских рабочих рук маловато. Конечно ваша ставка на староверов отлично работает, но их просто физически мало и многие из них заняты другими делами, например строительством тех же мостов.

Инженер Соловьев протяну мне листок исписанный какими-то цифрами.

— Ознакомьтесь, ваша светлость, думается тут ответ на ваш вопрос.

Это был сводный отчет о привлеченных на строительство рабочих.

Из него следовало, что начальник Камчатки привлек в строительству практически все возможное трудоспособное русское и камчадальское население.

Но главным было привлечение почти пяти тысяч аборигенов Камчатки, Чукотки и Охотского округа: коряков, чукчей, эвенков и прочих, в том числе и из окрестностей заложенного Магадана. Последним предложенем было утверждение о возможности мобилизации дополнительных работников.

Аборигены и пленные были задействованы на самых тяжелых и трудоемких работах: расчистка и расширение трассы будущей дороги, строительство гатей на болотистых участках и вывоз мусора со строительства, которого правда было немного.

Русские, камчадалы и несколько англичан с японцами, отличающиеся умом и сообразительностью из числа уже женившихся, строили окончательно полотно трассы, укладывали твердое покрытие и строили мосты. Две сотни, специально отобранных рабочих, готовили асфальт.

Это была элита стройки. На этом участке все надо было делать быстро и качественно. Как связывающий агент вулканические смолы были штукой отличной, но работать с ней надо быстро и без ошибок. Если она успевала быстро схватится, то это была просто нехорошо, но это было еще и очень опасно.

К сожалению потерь не удалось избежать и трое человек стали инвалидами, а один погиб.

Глава 6

Пока я изучал цифры, Алексей Андреевич расстелил на столе свою рабочую карту. Она была уже очень потрепанная и вся в каких-то пометках. Разобраться постороннему человеку в ней я думаю было совершенно не реально.

— Прежде чем начинать свой рассказ о трассе, объясни-ка мне какими плюшками вы привлекли такую прорву народа? — ответ на этот вопрос меня интересовал сейчас больше всего.

— Флегонт Мокиевич умеет ладить с этими людьми и они ему верят. Он пообещал хорошо платить за работу и слово своё держит. Соль, сахар, табак — это главные товары. Водку он принципиально ограничивает и мало того ввел фактически госмонополию на это дело. Только вот лично я опасаюсь последствий этого решения, но пока это работает, — о таком решение начальника Камчатки я не знал и это меня достаточно силдьно напрягло и озадачило. Надо будет обязательно с Флегнонтом Мокиевичем обсудить этот вопрос.

Я достал свою записную книжку, написал водка и поставил большой и жирный знак вопроса. Господин инженер спокойно подождал когда я закрою свою книжку и продолжил.

— Кроме этого все рабочие по первому требованию получают всё необходимое для здешней жизни за счет скажем так, казны, — под словом казна