class="p1">Чуть заметно погладил по запястью. Он что ласкает меня?

— Успокоились немного, леди Трис?

— Да, спасибо, всё хорошо, — прошептала я. — Вы очень здорово играете.

Ах, зачем я это сказала! Выглядит, как будто стелюсь перед ним, как эти леди!

Я увидела, как напряглась жилка на виске паладина, и с волос потекла струйка пота. Видно, не так легко ему даётся дарить веселье гостям.

— Спасибо, очень рад, что вам понравилось.

Генри принялся ухаживать за мной. Положил картошку и курицу, подлил вина.

Окружённая мужской заботой, я растерялась. К горлу подкатил ком. Этот мужчина был великолепен, и я даже осмелилась подумать, что… хочу, чтобы он был моим!

Нутро обожгло, словно кнутом, от стыда. Как я смею так думать?!

Ком в горле всё крепчал, нарастал спазм. Задрожали губы, увлажнились глаза.

У меня никогда не будет такого мужчины. У меня не будет никакого. После того, что со мной сделал колдун, я порочная и грязная. И если паладин узнает во мне зачарованную и убьёт, что ж. Плакать никто не будет...

— Трис, — Генри легонько коснулся моего запястья. — Ешьте, силы вам понадобятся.

Как пошло звучит! И особенно это небольшое сокращение моего имени в его устах! Ну что ж, Генри, сделай со мной всё, что тебе угодно, если это будет тебе во благо. Я хочу, чтобы ты жил.

— Хорошо, сэр, — кивнула я.

— Сэр Генрих, так когда вы, говорите, вновь пойдёте на дракона? — проговорил Фалькон.

Генри прищурился и перевёл взгляд на начальника стражи. Теплота его серых глаз мгновенно сменилась холодом стали.

— Я уже доложил господину Хакону: мне понадобится три дня на восстановление. Может, меньше, — Генри едва заметно покосился на меня. — За это время мои люди вычистят ваш лес и болота, на которые договора не было. Делаю это по чистоте душевной.

— Вы очень щедры, сэр Генрих, — улыбнулся Хакон.

— А что это за тварь, которая напала на вас на южном тракте, она больше не появится? А то монахи теперь побаиваются ходить на с-свой холм, — протянул Фалькон, откинувшись на спинку стула.

— Полагаю, целью этой твари был именно я, паладин. Другие ей не интересны. Пусть монахи не боятся. Это зачарованное существо, носит человеческое обличье. Я отпустил его, чтобы добраться до тёмного хозяина.

— Тёмного хозяина?

— Колдуна, тёмного мага, ведьмы — служителя Салаира, так их называют, — произнёс Генри. — И дракон — доказательство того, что мы имеем дело не со стихийно возникшей нечистью. Служители Салаира копят силы, чтобы изгнать Свет с земли Арноса. У вас тут, похоже рассадник.

Пока слушала Генри, руки вновь похолодели, и в груди начал гудеть набатом страх.

— Сэр Генрих, а вы знаете, что Трис-су мы нашли без памяти на болоте? — вякнул Фалькон.

Сердце ушло в пятки. Ублюдок толстый!

— Вот как? — Генри поглядел на меня, отложив вилку. — Очень интересно. Что вы делали на болоте?

— Я не знаю, — пробормотала я. — Ничего не помню.

— Мы думаем, Трис-са стала жертвой служителя Салаира.

Замолчи, Фалькон! Замолчи!

— Это не исключено, — проговорил Генри, вновь взявшись за приборы.

— Разве вам можно с… грязной девицей? — не унимался захмелевший Фалькон.

Генри раздул крылья носа, набирая воздух, и направил сверкнувший сталью взгляд на начальника стражи.

— Девушка пахнет мылом, а от вас, господин Фалькон, несёт перегаром. О чистоте других частей человека мы судить не вправе, Арнос рассудит.

Генри отправил в рот кусок курицы и запил вином.

Больше никто на меня не нападал. Все зазвенели приборами и предались разговорам о погоде.

— Спасибо, за чудесный ужин, сэр Генрих! — поклонился Хакон. — Надеюсь, завтра вы заглянете ко мне, и я непременно познакомлю вас со своими дочерьми. Они ну о-очень любят слушать виолу.

Наместник гулко посмеялся, а его жена бросила на меня страшный-престрашный взгляд.

— Надеюсь, он не приведёт её… — услышала я, как она шепнула на ухо мужу.

Гости разошлись, и мы остались с Генри посреди зала. Он медленно развернулся и направил на меня потемневший взгляд.

— Я узнал тебя.

19 На диване

Сердце подскочило к горлу.

— Узнали?

Коленки задрожали, словно готовясь к побегу, ладошки вспотели.

— В дверях библиотеки. Ты так испугалась тогда. И сейчас дрожишь, — Генри взял меня за руку и мягко погладил пальцы. — Тебя заставили прийти сюда насильно? Если так — можешь уйти прямо сейчас. Я дам тебе твои деньги.

Паладин сдвинул брови и очень серьёзно поглядел на меня.

— Я сама пришла, — я сжала в ответ руку Генри.

Взгляд паладина потеплел.

— Значит, я плохо старался, чтобы завоевать симпатию? Ты ни разу не улыбнулась. Не расслабилась ни на минуту. Тебе не нравятся высокие массивные рыцари?

Неправда, один раз я всё же улыбнулась, пока ты не смотрел.

Сердце снова подпрыгнуло в груди. Генри стоял очень близко и глядел на меня сверху вниз, не выпуская руки. Аромат вербены так сильно дурманил разум, что ноги стали слабыми и лицо налилось краской.

Ты мне так сильно нравишься, Генри! Но вот понравится ли тебе, когда ты узнаешь, кто расколол твоё хранилище?

Нужно собраться! Улыбнуться! Ну же, не будь глупышкой с соломенной головой, Трис!

— Мне нравятся рыцари, — пробормотала я.

— Тогда, может, присядем? — Генри кивнул на диван, стоявший напротив камина. — Я налью нам ещё вина.

Гостевой дом целиком был во власти Генриха и его рыцарей. Своих людей он послал в эту ночь на задание, чтобы я не чувствовала лишнего смущения. Не знаю, как я это поняла. Просто ощутила по прикосновениям тёплых сильных пальцев, бережно ласкающих мою кисть.

Слуги убрали со стола, приглушили свет и удалились. В доме не осталось никого лишнего. Мы сидели на диване перед камином, и отсветы огня играли на наших лицах. Я чувствовала крепкое бедро Генри рядом со своим. Близость горячего, сильного мужского тела заставляла трепетать. Невидимые струны в душе натянулись. Тронь — и зазвенят.

— Ты совершенно шикарна в этом платье. Истинная леди… — Генри невесомым движением поправил локон, выпавший из причёски.

Тёплое дыхание паладина упало на шею. Волна изливающейся маны прокатилась жаром по коже. Обжигающе-приятно. Сладко. Ещё