— Сейчас! — ответила я и, аккуратно положив его на кровать, сняла форму, бросив на себя в зеркало критичный взгляд.

И стала облачаться в серебристый наряд. Длина рукавов, аккуратный вырез спереди — платье будто было сшито специально для меня.

— Ого! — округлила глаза Далида. — Они только твою спину увидят, сразу к ногам упадут! Почему у меня всё так закрыто⁈

— Ну прям!

На самом деле я смутилась. Вырез на спине, спускающийся чуть ниже талии, слишком провокационный. И волосы забраны наверх, кроме одной волнистой пряди, которая будет только приковывать взгляды

— У тебя вон как плечи обнажены, обожаю такой фасон! Может, поменяемся? Мне лиловый тоже к лицу.

— Ага, у тебя платье заколдованное! И не думай! Пойдём лучше!

Далида направилась к двери.

— Подожди ещё минуту!

Я крутилась возле зеркала.

Платье было превосходным, обтягивающим стройные бёдра и расширяющимся книзу. Даже в смелых мечтах я никогда не воображала себя в таком дорогом наряде!

— Сюда бы серьги…

— Пойдём — хватит выпендриваться! Ты и так вся сияешь как драгоценный камень.

— Смотри, что шло в комплекте!

— Перчатки здесь лишние.

— Вовсе нет, смотри, как они подходят.

Светло-серебристые, ажурные перчатки и впрямь нравились мне не меньше самого платья.

Я чувствовала себя в них настоящей леди.

Правда, к платью прилагались короткие ажурные, но всё одно я была в восторге, усмотрев в этом знак, что всё будет так, как я захочу.

Мы спустились в холл, где уже царило оживление.

Люстра торжественно сверкала тысячами маленьких голубоватых сосулек, ковровая дорожка, цветом похожая на море в спокойный день, спускалась по лестнице и провожала первокурсниц до порога, чтобы выпустить их в новый мир, начинающийся за металлическими пиками забора.

Во дворе от света ламп и треножников со светящимися шарами, расположенными вдоль главной дороги, ведущей через сад к массивным кованым воротам, было светло как днём.

Жилка и деканы, разодетые в длинные платья, ректоресса, болтающая с заместителями то ли во фраках, то ли в смокингах — всё это я отчётливо видела и одновременно почти не замечала.

Старалась не отстать от Далиды, которая, видно, поставила себе цель: перекинуться парой ничего не значащих фраз с каждым во дворе, в том числе и с расфуфыренными ламиями и новоиспечённой фейри.

Я подумала, что подруга пытается скрыть волнение за пустыми разговорами с посторонними и намеренно тянет время.

Было душно и муторно, и я хотела лишь одного: чтобы все уже расселись по ожидающим за воротами маленьким закрытым экипажам, запряжённых крылатыми конями, и оправились навстречу судьбе.

— Если тебя не заметят на первом балу, могут пригласить на втором. Или третьем, — вспомнила она слова ламии Рестрики. — Если конкурентки не обскачут. Следующий год — опять пополнение. Видели третьекурсниц с тоскливыми, как у буйволов в упряжке, глазами?

— А что, это правда? — спросила я у Селены, когда ламия нас покинула. — Мы здесь только вроде товара? И учёба лишь прикрытие?

— Слушай её больше! — встряла Далида и демонстративно хмыкнула. — Змея — она и есть змея! Я совсем не хочу замуж. Стоило ехать так далеко, я и дома могла хомут найти! Вон, Эмма же не замужем!

— Я тоже не хочу! — тихо сказала Селена. — Да и страшно же! Какие они там?

— Это мы вскоре точно узнаем, — ответила Ада с лёгкой улыбкой.

И вот теперь этот вечер настал. Далида косилась на меня с опаской:

— Что ты так разнервничалась? Повеселимся от души, потанцуем, поедим… и пококетничаем. Относись ко всему как к игре.

Я промолчала, скользнув взглядом по тёмным кустам окружающего замок сада.

Не могла же рассказать новой подруге, как давно мечтала найти равного себе, который бы позволил быть партнёром по жизни, а не красивым приложением к дому с высоким забором.

Не стесняясь и не пряча ум за легкомысленной оболочкой только потому, что парни предпочитают видеть рядом беззаботных девушек.

А я всегда была серьёзной и не любила тусовки, на которых пиво лилось рекой, а мужские взгляды напротив становились всё более сальными и смелыми.

Наконец, подошла и наша очередь садиться в экипаж цвета морской волны, рассчитанный на пятерых. Этой пятой стала Мара, зеленоволосая дриада, как-то незаметно примкнувшая к нашей компании.

Всю дорогу, занявшую больше часа, сы, как по команде, промолчали, лишь изредка перекидываясь ничего не значащими фразами.

Тему предстоящего бала упорно обходили стороной, каждая смотрела в окно или на свои руки, вздыхала украдкой, и стоило поймать чужой взгляд, слегка улыбалась. Далида начала фальшиво напевать весёлую мелодию, больше походящую для портового кабака, чем для приличного общества.

— Может, хватит? — Мара сложила руки на груди и откинулась на бархатную подушку. Селена облегчённо вздохнула и счастливо улыбнулась.

— Приехали! — опередила я собравшихся ссориться девушек, указав в окно на сияющую огнями столицу.

Глава 6

После бала

— Чем ты её расстроила? — время от времени спрашивала Далида. — Соль так тебя волокла, будто застала за чем-то… неприличным.

Я упорно молчала или переводила тему. На всех переменах и занятиях девушки шептались о прошедшем бале, делились впечатлениями, такими свежими и яркими, будто он был только вчера, а не три дня назад.

Говорили все, но не я. Далида в отместку тоже не распространялась о том, как провела вечер.

Каждый день в институте приносил столько знаний, что я устала удивляться и молча записывала свои впечатления автоматической ручкой с вечными чернилами в толстую тетрадь, выделенную под дневник.

Далида первое время пыталась заглянуть через плечо, пока я писала, но получив пару раз отпор, отступила и стала уважать моё право на тайны.

Одной из тайн стало письмо того самого дракона, содержащее всего одну двусмысленную строчку, отдающую насмешкой: «Спасибо за доставленное удовольствие».

Подписи не было, но я не сомневалась, кто являлся отправителем.

Записку прислали на следующий день, с утренней почтой и отдали нераспечатанной. На конверте размашистым почерком было написано: Министерство образования. Гарпии первого уровня, Греховой.

Бумага была плотной и лаковой, почерк крупным, но небрежным, с вензелями и завитушками, более приличествовавшими какой-нибудь романтической девице, чем молодому человеку, представителю «золотой молодёжи».

Жилка много чего порассказала мне тем же вечером.

Я так и записала в дневнике: «Драконы высокомерны, заносчивы, жадны и ищут в спутницы равную себе: например, из волкодлаков или магов. Для них важно одобрение семьи, против которой никогда не пойдут. Держись-ка, Анна, от них подальше».

Но мне казалось, что, помимо прочего, я нарушила чьи-то планы, и от этого становилось тревожно.

— Пойдём, мечтательница! У нас растениеводство через двадцать минут.

— Иду! — отозвалась я и спрятала