Куракина ахнула и попятилась, Никита застыл.

В комнату вошла маменька, с нею – несколько гвардейцев.

– Куда это вы собрались? – произнесла маменька строгим голосом.

– Только что урок танцев закончился, государыня, – заговорил Никита, поклонившись. – Его высочество захотел прогуляться.

– Пусть его. – Маменькин голос смягчился. – Однако что же ты, Павлуша, капризничаешь и своевольничаешь, как простолюдин? Нам с тобой, душа моя, капризы не пристали! Чего ты хотел?

– Хотел увидеть папеньку! – выпалил Поль, хотя Никита попытался его удержать.

– Вот как? – Маменька посуровела. – Вот уж в этом я тебе никак не могу помочь!

Она повернулась к одному из сопровождавших ее гвардейцев и сказала негромко, но так, что все ее услышали:

– Его семя! Ничего с ним не поделаешь!

После чего развернулась и ушла, более ничего Полю не сказав и не поцеловав его на прощание.

Домой Галина вернулась в расстроенных чувствах. Она хотела побыть одна, чтобы обдумать все то, что узнала и увидела, – но этому намерению не суждено было осуществиться.

Как хорошо было бы укрыться пледом и посидеть в шезлонге на террасе, глядя на море, этот вид всегда ее успокаивал. И отец любил там сидеть, говорил, что ему там лучше думается, вид моря очищает и проветривает голову. Так, может, и Галину посетили бы какие-нибудь здравые мысли. Господи, как не хватает отца!

На этот раз сердце не заныло от боли. Да, слишком много у нее проблем, не время сейчас горевать.

Едва она вошла в дом, навстречу ей выбежала сияющая Анфиса.

– Галиночка Леонидовна! – проговорила она с наигранной радостью. – А к вам гости приехали!

– Гости? – удивленно переспросила Галина. – Какие еще гости? Я никого не ждала!

– А это мы! – раздался в холле громкий, жизнерадостный голос, и тут же Галина увидела своих школьных подруг – Розу Айниуллину и Ангелину Широкову.

Крупная шумная Геля как всегда выступала впереди, тихая хрупкая Роза держалась в тени, как прогулочная яхта в кильватере океанского лайнера.

– Девочки… – Галя растерянно встала на месте. – Ну надо же…

– Что так смотришь? – громко рассмеялась Ангелина. – Как будто привидение увидела. Не узнала школьных подруг?

В школе три девушки действительно близко дружили, вместе готовили уроки, вместе проводили праздники, но после окончания их дороги разошлись. Геля уехала в Москву и поступила в Институт международных отношений, Розу татарская семья рано выдала замуж за обеспеченного бизнесмена-единоверца, а Галина тогда ездила с отцом в Штаты, так что даже на свадьбе не была. Впрочем, Геля писала, что не больно-то и приглашали. Она-то, конечно, прорвалась, но все там было по старинке, на нее родственники косились.

Галина закончила университет, потом уехала учиться в Швейцарию. Геля наезжала из Москвы нечасто, Роза родила ребенка и прочно осела дома. Уже года два подруги только переписывались по электронной почте и перезванивались, и то не слишком часто.

– А я приехала из Москвы и решила – что, в конце концов? Нужно увидеться, посидеть… узнала, что ты тут, вытащила Розку… – Геля Широкова гудела, как огромный шмель.

Галина вспомнила, что и в школе подруга немного утомляла ее своей активностью, своим громким голосом и уверенным, нахрапистым поведением.

Она поглядела более внимательно.

Внешне Гелька изменилась – стала какая-то слишком развязная, и взгляд такой… мутноватый, что ли… Раньше тоже была шумная, но открытая – что на уме, то и на языке. Что ж, два года прошло, люди меняются. А может, ей только кажется.

Вот Розка выглядит ничего себе. Только одежда как всегда ей не подходит. Она всегда была худенькой, незаметной, а родители заставляли ее носить вещи дорогие, но тяжеловесные. И драгоценностей понавешала на себя – муж, наверно, велит, чтобы все видели, какой он богатый. Ну, у них так принято.

Тем не менее она обрадовалась появлению подруг – можно было поболтать, вспомнить старые времена, а самое главное – можно было какое-то время не думать о своих невеселых проблемах.

– Пойдемте ко мне… – начала было Галина, но Широкова перебила ее:

– Нет, ты тут и так сидишь взаперти, как заколдованная принцесса в башне. Мы не для того приехали, чтобы разделить твое затворничество! Я, конечно, понимаю, у тебя было тяжелое переживание, можно сказать, стресс, но нельзя надолго застревать в негативе! Нужно жить будущим, идти вперед! Мы тебя вытащим на люди!

– Да меня не тянет на люди… – попыталась возразить Галина, но Широкова, как и прежде, не принимала никаких возражений, она все решала за всех и уверенно проводила свои планы в жизнь.

– Все, немедленно отставить разговоры! – прикрикнула она. – Быстро переодевайся, и поедем! Тут совсем недалеко, на Приморском шоссе открылся новый ресторан, вполне приличный. Посидим там, поболтаем, развлечемся…

Галина знала, что спорить с Ангелиной бесполезно, и отправилась переодеваться.

Широкова и тут взяла все в свои руки, притащилась за ней в спальню, всунулась в шкаф.

– Что ты надеваешь? – воскликнула она, всплеснув руками. – Такое впечатление, что ты не из Швейцарии приехала, а из какой-нибудь захолустной мусульманской страны! Ты бы еще хиджаб надела! Извини, Розка, я тебя не хотела обидеть! Найди что-нибудь поярче, посветлее, более открытое…

– Да это и так достаточно открытое платье… куда уж больше, мне же не в шоу выступать…

– Нет, нет и нет! Надень вот это… и макияж – ну что это такое? Ты ведь не на собственные похороны собралась! Дай-ка, я сама подправлю… вот так – другое дело!

Через полчаса, проходя через холл, Галина увидела свое отражение в зеркале – и не узнала себя. Короткое бирюзовое платье… откуда оно взялось? И этот кричащий макияж… Господи, да Гелька ее своей помадой намазала! А ведь они еще в школе подсмеивались над ее пристрастием ко всему яркому!

– Отлично! – одобрила Геля, появившись рядом. – То, что надо! Все парни будут твои! Кроме тех, которые будут мои, разумеется… – Геля громко захохотала.

– Да не нужны мне никакие парни… – вяло сопротивлялась Галина. – И так обойдемся…

– Не говори ерунды! Как это без мужиков? – Ангелина удивленно развела руки.

И Гале вдруг вся сцена, весь их разговор показался фальшивым. Ну вот как будто актеры в театре произносят привычные реплики, а сами думают о чем-то своем.

Галина позвала было шофера, но Широкова только возмущенно фыркнула:

– Что, не можешь из дому выйти без надсмотрщика? Мне нянька не нужна! Будет только на нервы действовать! Я хочу чувствовать себя свободной! Поедем на моей машине!