На земле, прижатая сразу несколькими жуткими тварями, билась молодая темноволосая девушка. Лицо искажено гримасой запредельного ужаса.

Её мучители могли бы напугать даже опытного человека.

Всё же Алчущие… Здесь. В чужом для меня мире.

Я видел это совершенно чётко.

Два зверя и один человек, застывшие в неестественных позах над телом несчастной. Волчара размером с телёнка скалился, роняя на землю грязную пену, а его иссохшая шкура едва держалась на костлявом остове. Рядом с ним находился секач. Его морда походила на обтянутый иссохшей кожей череп, из которого торчали жёлтые, загнутые книзу клыки.

Однако хуже всего выглядел Бездушный в облике человека. Высокий, долговязый мужчина, с блестящей лысой головой. Кожа, похожая на высушенный пергамент, туго облегала кости. Грудь и шею покрывала сеть чёрных вен, отчётливо проступающих сквозь лохмотья одежды.

У всех троих существ, как и положено Алчущим, на мордах зияли провалы пустых чёрных глазниц. Ни один учёный, и ни один маг в моём мире так и не смог установить, почему глаза убитых этими чудовищами жертв сгорают, оставляя после себя лишь сумрачные кратеры.

Человекоподобный монстр склонился над девушкой, вжимая её в землю. Его неестественно широко распахнутая пасть была приближена к её лицу, и я видел, как жизненная сила жертвы струится серебристым потоком, втягиваясь в тёмную глотку Бездушного. Девушка содрогалась, билась в агонии, но чужая хватка лишь усиливалась.

Такие картины были мне не в новинку, увы. В родном мире мне довелось уничтожить не одну тысячу этих исчадий. Там их называли Алчущими, и каждая стычка с ними несла лишь смерть.

Тело доставшееся мне от Платонова не испытывало страха. Словно каменная статуя, оно источало лишь холодную расчётливость и привычную собранность опытного воина.

Мгновение спустя рядом вылетели Могилевский с тройкой солдат. Увидев открывшееся зрелище, они дружно охнули, вскидывая своё чудное оружие. Раздался резкий многоголосый треск, будто разом сломались сотни сухих веток. Что-то невидимое и смертоносное полоснуло по тварям, оставляя резаные и рваные раны на их телах.

Автоматы… так называется это вооружение.

Живых существ подобные увечья сбили бы с ног, заставив исходить криком, но Бездушные звери заслонили недочеловека собственными телами, принимая удары на себя. Крови толком не было — она давным-давно высохла в их телах. А затем они молчаливо и монотонно рванули в атаку. С поистине сверхъестественной прытью, сокращая дистанцию до стрелков.

Краем сознания я отметил невероятную мощь и скорострельность чужого оружия. Однако дивиться ему времени не было.

Подхватив копьё, я ринулся к Бездушному-человеку, что никак не желал отпускать обмякшую девушку. Игнорируя дыры в собственном теле, он резко обернулся.

Тёмные провалы глазниц сфокусировались на мне. Мнимая слепота ничуть не мешала ему видеть. Бездушный оскалил зубастую пасть в жуткой ухмылке и стремительно рванул вперёд, протягивая ко мне длинные руки в попытке повалить и приняться за пиршество.

Я оказался быстрее, пусть и на волосок. Едва когти царапнули кожу, как я со всей силы вогнал копьё Бездушному в стопу, пробивая бескровную плоть насквозь и пригвождая конечность к земле. А сам резко отскочил назад, разрывая дистанцию.

Тактика против этих тварей требовалась весьма конкретная. Колоть и резать их можно бесконечно, а потому в этом нет смысла. Нужно уничтожить голову, и копьё тут не поможет.

Монстр плевать хотел на полученные раны, оказавшись обездвижен лишь на пару ударов сердца. Сейчас в его пустой башке родится мысль освободиться, и станет не до смеха. Магическое укрепление от моей Грани не делало дротик абсолютно неуязвимым.

Действуя по заранее составленному плану, я подскочил к крупному замшелому валуну. Материал отозвался на мою магию, поддаваясь Оружейной трансмутации. Несколько секунд, одна вспышка силы — и в руках оказался литой каменный молот-клевец на длинной рукояти. С одной стороны зубчатый боёк, с противоположной — острый клювовидный выступ.

С рыком я обрушил его на Алчущего, целя в незащищённые конечности. Удар! Ещё удар! Бил я без пощады, круша кости в крошево и превращая плоть в серые лохмотья. Сломанные руки резко снизили боеспособность противника, но я на этом не остановился.

Тварь стоически принимала атаки, брыкалась, а я методично продолжал своё дело. И последним ударом размозжил безглазый череп, вколачивая осколки костей прямиком в мозг.

Бездушный содрогнулся в конвульсиях и затих. Через несколько секунд стихли и выстрелы. Резко обернувшись, готовый к новой схватке, я огляделся.

Звери валялись на траве недвижными кучами. Выпущенные очереди прошили их навылет, но для верности солдаты ещё и распротрошили туши топорами, отсекая конечности и головы. Правильно, только так и можно окончательно упокоить этих бестий.

Могилевский поймал мой взгляд и устало кивнув, проведя рукой в перчатке по вспотевшему лицу. Ответив тем же, я только сейчас осознал, насколько измотано тело. Скудный запас магической энергии почти иссяк — трансформация камня в боевой молот отняла немало сил. Чем прочнее исходный материал, тем дороже обходится мне Оружейная трансмутация. Да и физическое состояние оставляло желать лучшего. Схватка с Алчущими — это не поединок с обычными убийцами. Те, хоть и опасны, но ограничены возможностями смертной плоти.

Эти твари совсем иные. Они способны на такое, что кажется совершенно немыслимым. Двигаются так стремительно, что глаз едва успевает уловить размытый силуэт. И ведь мы столкнулись только со свежими исчадиями первой ступени, которые толком ещё не прошли трансформацию.

Сержант тем временем приблизился и склонился над девушкой, щупая пульс. Затем облегчённо выдохнул:

— Жива, хвала небесам. Только в беспамятстве. Барышня она молодая и крепкая. Бог даст, оклемается.

Я мрачно кивнул, разглядывая спасённую. Под рваной одеждой кожа отливала мертвенной синевой, глаза запали. Ещё немного — и откачивать было бы некого.

— Захар, — позвал я, и не удивился, когда тот крабиком выскочил из-за деревьев. — Отнеси её в телегу, будь добр, и присмотри.

Слуга понятливо кивнул и взвалил на себя не шибко тяжёлую девушку.

— Могилевский, организуй костёр, — скомандовал отрывисто, стряхивая с молота ошмётки мозгов. — Алчущих сжечь надо, иначе жди беды.

— Кого? — изогнул бровь сержант.

— Бездушных, говорю, спалить надо.

— Ну-ну, — задумчиво протянул собеседник и повторил мой приказ.

Бойцы споро принялись сооружать погребальный костёр.

Если вчерашняя ночная стычка посеяла в сознании вояки сомнения, то теперь он окончательно признал моё верховенство.

Я же устало прислонился к обмельчавшему валуну, прокручивая в голове недавний бой. Любопытные всё же игрушки люди здесь понаделали. Эти… автоматы, изрыгающие град смерти, способны в фарш покрошить кого угодно. Страшная сила, ничего не скажешь.

Внезапно спохватившись,