Хорошо, мам, конечно. Только как теперь описать то, что я стою с пакетами посреди парка, а девушка просто слиняла. Сама же и хотела есть, а теперь неизвестно где ловить.

Можно и не ловить, конечно. В любом случае, завтра вместе по университетам поедем. Но покорять её-то нужно сейчас.

— Исаев! — оборачиваюсь на крик. Маргоша машет мне, улыбаясь. — Тебя только за смертью посылать.

— Воскресенье, всё закрыто. Что нашел…

Падает обратно на стульчик, подтягивая под себя ноги. Пересела просто, развернувшись к Лувру. А я уже готов был спасательную бригаду вызывать.

— О, крем-сыр? А ты знаешь, как влюблять девушку.

Едой, блин? Да я ей пол Лидла* скуплю, если это поможет. Выстроил себе планы, с крутой шоу-программой и соблазнением. А ей-то намного меньше нужно.

— Шучу, Ром. Мой желудок тебе благодарен, но о любви и не мечтай.

— Я не мечтаю, я добиваюсь, — кривлюсь от того, насколько пафосно прозвучало. А Маргоша веселится. — Давай, осуждай мыслителей и гениев.

— Гений мой, тебе багет оставлять? И ты чай не купил?

— Не было открытой кафешки.

— Отстой.

— Там есть холодный чай, с лимоном. Отдыхаем или в отель?

— К тебе или ко мне?

Маргоша исчадие Ада, словно бесенок вселился, пока я в магазин сгонялся. Смеётся, запрокидывая голову. Вытирает блестящие уголки глаз, не скрывая улыбки.

Сдерживаюсь, чтобы какой-то гадостью незапланированной не испортить ей настроение. То ли она отдохнула и зарядилась позитивом, то ли что-то просто в голову стрельнуло. Пускай радуется, всё ведь для этого.

Мы в Париже, рядом такой лапочка как я (Маргоша бы точно дала подзатыльник за такое вслух) и в самом разгаре весна. Совсем не хочется ни в отель, ни в душный клуб.

Люблю Париж за атмосферу. Кто-то называет жутко грязным городом, и это так. А ещё толпы туристов и торгашей. Но если смотреть глубже, то город идеальный. С крутой архитектурой, уютными кафе и мелочами, которые при первом посещении не всегда замечаешь.

— Ты не додумался купить одноразовую посуду, да? — Маргоша хмурится, а потом сворачивает фольгу от баночки в своеобразное подобие ложки. — Всему учить тебя нужно.

— Морковка, в следующий раз сама за едой пойдёшь.

— Прости-прости, ты у нас добытчик.

Это «у нас» звучит так, будто мы уже давно парочка. Не просто лживая история для остальных студентов, а по-настоящему. Хах, может Маргоша уже поплыла, ещё давно, а сейчас просто держится и не признается?

Не зря же она краснела и теряла слова в моем присутствии? Редко, конечно, пару раз всего было, когда после тренировок Ника сталкивались. Но было же!

— Я потом хочу ещё прогуляться к собору, сходим?

— Сходим, морковка, без проблем.

А у меня, как раз, будет время подумать, когда ещё ты стеснялась в моем присутствии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Марго, отель

— Я вареная кукурузка, — жалуюсь маме, падая на кровать в номере. Телефон упирается в подушку с включенным видео, но я лижу лицом в матрас. — У меня нет сил.

— Устала? Я же говорила, не нужно брать смену перед отлетом.

— Это не спасло бы. Исаев монстр, он меня протащил лишних пять километров, чтобы показать уличное творчество.

— Исаев это тот мальчик, который тебе нравится?

— То Ник, — смело говорю имя старшего из братьев, ведь пока я в номере одна. Не знаю, кто должен стать моей соседкой по огромной кровати, но свою правую сторону я отдавать не собираюсь. — А надо мной издевался его брат, Рома.

— Но тебе же понравилось?

— Да! Я потом пришлю фотографии, просто замечательно. Как вы там?

Поднимаю голову только для того, чтобы убедиться, мама улыбается и всё нормально. Родители встречались ещё со школы, но первый ребёнок — я — появился у них довольно поздно. Так что, теперь я за них вечно переживала. У отца сдавало сердце, а мама начинала жаловаться на погоду.

С другой стороны, круто было, что они у меня такие взрослые. Сначала натренировались на куче моих двоюродных братьях и сестрах, а потом взялись за моё воспитания. У нас никогда не было комендантского часа или ограничений по кругу моих знакомых.

Мама только просила всегда отчитываться, с кем я и где. А папа добавлял, что так проще будет вытаскивать меня из неприятностей. Никакой веры в то, что я сущий ангел.

— Милая, — в кадр влезает обеспокоенное лицо отца. — Всё хорошо же? Этот Рома тебя не обижал?

— Я его обижала.

— А, ну тогда всё нормально. Ты расстроенная.

— Я уставшая. Мы сегодня прошли половину Парижа.

— Денег хватает? Ты не дала нам вложить в поездку, но…

— Я сама на неё зарабатывала, — гордо поправляю. Они уже вышли на пенсию. И хоть мама иногда подрабатывала няней, а папа вёл свой бизнес с бухгалтерскими консультациями, я не хотела брать у них лишних денег. — И на всё хватает. Тем более, билеты в Лувр мне будет покупать Рома.

— Так ты встречаться начала с ним или что?

Я не рассказываю родителям о споре и тем более, о факте, что я теперь считаюсь его девушкой для всей группы. У меня особо не было секретов от них, но это не секрет даже, а мелочь. К концу поездки всё уляжется.

Только нужно будет придумать, как объяснить крутую машину, на которой я буду кататься в мае. Потому что Рома уже давно проиграл.

— Обязательно скидывай фотографии!

— Ага.

Сначала нужно посмотреть, что там наснимал Исаев. Во время прогулки на это не было времени, а сейчас сил. Завтра, пока будем ездить по университетам, можно будет проверить. Нам, кажется, даже выделили автобус для этих целей.

Наш ректор раскошелился, чтобы впечатлить зарубежных партнеров. Ну, такое себе впечатление, но хоть что-то.

— Люблю, целую, ложусь спать.

— Точно спать? Ты в Париже и не собираешься гулять по ночному городу? Клубы, выступления, свидания?