— Ничего себе хорошие! — взрывается Берни. — Мне сорок два! И у меня не так много времени. Самое лучшее, что они могут сделать, — это вынуть из меня этих детей. Неужели здесь никто, кроме меня, не собирается работать?

— Я работаю над фильмом, — автоматически мямлит Эйден. Уж не готов ли он приравнять резку пленки к обрезанию пуповины? — И знаешь что? Наш художник готов приехать сюда и обустроить тебе палату по правилам фэн-шуй. И просил не рожать без него.

— Конечно, я буду ждать, пока он переставит мебель и покрасит дверь в красный цвет! — рычит Берни.

— Он говорит, что сделает это бесплатно, — роняет Эйден, словно это может облегчить страдания его жены. — И сам предложил свои услуги.

— А вот я свои услуги никому не предлагала! — кричит Берни. — И больше не желаю проходить через это. Вообще не понимаю, как я могла согласиться. Если ты хочешь еще детей, делай все в пробирке. Или найди себе кого-нибудь. С бедрами пошире.

Эйдену удается сдержаться. Хотя, если уж речь зашла о ширине бедер, сейчас с Берни никто не может соперничать. Эйден благоразумно молчит и снова целует Берни, крепко держа ее за руку. Спасибо школе по подготовке к родам доктора Ламейза. Женщин там учат правильно дышать, а мужчин — считать до десяти во время вполне объяснимых приступов неврастении у рожениц.

— Дорогая, я буду с тобой, — говорит Эйден, — пятнадцать, двадцать часов, сколько понадобится. Я полностью в твоем распоряжении.

Я внутренне сжалась, ожидая реакции Берни после упоминания о времени, но она лишь вздыхает и протягивает Эйдену обе руки.

— Я рада, что ты здесь, — говорит она. — Нам предстоит долгая ночь. Сколько лет мы уже женаты? Двенадцать? Думаю, у тебя осталось несколько историй, которые я еще не слышала.

Он смеется:

— Все будет не так уж плохо. Это напоминает работу режиссера над фильмом. Долгие часы, еда в сухомятку, но все это не важно, потому что ты создаешь нечто гениальное.

Надеюсь, мы не увидим результат стараний Берни в «Синеплексе» или на канале Ти-эн-ти в повторном показе. Но ей явно нравится представлять себя Орсоном Уэллсом[9]в родильной рубашке.

Она тихо лежит, устремив взгляд на мужа. Учитывая то, как протекает у Берни период схваток, ее блаженство будет длиться еще четыре минуты и двадцать семь секунд.

Еще есть время, и, послав подруге воздушный поцелуй, я сообщаю, что ухожу. От меня здесь проку мало. Если только появится специалист по фэн-шуй и ему потребуется помощь в развешивании кристаллов и распределении жизненной энергии «чи».

— Ты умница, Сара, — говорит Берни со слабой улыбкой, — замечательная подруга. Благодаря тебе я тут. Спасибо.

— Вообще-то благодаря мне, — смеется Эйден, поглаживая ей живот. — Но, Сара, ты действительно молодец. Как только малыши появятся на свет, ты будешь первой, кому мы сообщим об этом.

— Второй, — поправляет Берни. — Сначала мы позвоним в приемную комиссию Йельского университета.

Оказавшись на свежем воздухе, я радуюсь, что жива и не рожаю. Включено мобильный. В госпитале кругом развешаны объявления, что звонки мобильных телефонов могут привести к сбою в работе важного оборудования. Только представьте себе, мой «Нокиа» за двадцать баксов может вывести из строя мониторы и электрокардиографы стоимостью в миллионы долларов! Как же можно доверять современной медицинской технике, если она не способна отличить входящий звонок от критического состояния пациента?

Меня ждут три сообщения. Все от Кейт. В первом она просит срочно перезвонить. Во втором сообщает адрес, где будет ждать меня. Третье похоже на сигнал тревоги: «Срочное дело! Немедленно приезжай!» — и краткое объяснение. Как врач, Кейт понимает, когда положение можно назвать критическим. Несомненно, сейчас как раз такой случай. Ни одна женщина не должна попадать в ситуацию, когда она в одиночестве вынуждена покупать себе танкини.

Я быстро отправляюсь к месту нашей встречи — знаменитому нью-йоркскому бутику купальных костюмов «Саншайн бич», где за крошечный кусочек ткани вы заплатите самую высокую цену в городе. Толкаю стеклянную дверь, на которой не видно ни единого отпечатка пальцев — вероятно, здесь круглосуточно, семь дней в неделю, несет дежурство кто-то вооруженный «Уиндексом», — и осторожно захожу внутрь. Это настолько шикарный магазин, что, говорят, Вайноне Райдер теперь не интересно в «Саксе» — она таскает вещи только отсюда. В зале громко играет музыка, светильники раскалились добела, множество зеркал расставлены под разными углами — такое впечатление, что здесь пытаются получить достаточное количество солнечной энергии для полета ракеты на Марс. Перед зеркалами крутятся несколько покупательниц с модельной внешностью: длинноволосые, длинноногие, практически идеально красивые.

Я вздыхаю и отворачиваюсь. Эта компания не для меня. Увиденного вполне достаточно, чтобы понять: самое разумное место для примерки купальника — темная пещера, максимально удаленная. Как вариант — заказ в интернет-магазине как-нибудь поздно вечером. Его можно сделать, жуя перед компьютером «Мэллоумарс». Понятно, что интернет можно использовать для общения, поиска информации и объединения в глобальные сообщества. Но всемирная сеть дает человечеству и более ценные возможности. Например, примерить бикини из «Лэндз энд» можно на экране компьютера и при этом избежать необходимости видеть в зеркале собственные бедра.

Кейт нигде не видно, и я звоню ей — сообщить, что уже в магазине.

— Слава Богу! Я в примерочной. — Но я уже заметила лицо подруги, мелькнувшее за одной из атласных занавесок. — Оуэн пригласил меня на романтический уик-энд, и я ищу более сексуальный купальник, чем прошлогодний от «Да Бланка». Я выйду через секунду!

В ожидании Кейт я не торопясь рассматриваю купальники лимитированной серии, каждый из которых висит на отдельной вешалке. С первого взгляда на все это шелково-сетчатое великолепие с золотыми украшениями становится понятно — купальник растворится в бассейне быстрее, чем тает во рту полоска «Листерин», освежающая дыхание. Здесь нет ни моделей «Спидо», в которых очень удобно плавать, ни закрытого черного купальника от Энн Коул. И никаких вставок из лайкры, поддерживающих дряблые мышцы. Проблемы с обвисшими животами у постоянных клиенток этого бутика должен решать пластический хирург.

Кейт выходит из примерочной. Она в дизайнерских туфлях на высоком каблуке и в кружевном ажурном бикини с завязочками по бокам.

— Отлично смотришься, — говорю я. Какое шикарное тело у моей сорокалетней подруги!

— Ты права. Неплохо, — соглашается Кейт, крутясь у зеркала. Вдруг она останавливается и прихватывает пальцами кожу на своем скульптурном бедре. — Целлюлит ужасный, да? Напоминает прессованный творог?

Я пытаюсь разглядеть хоть какие-нибудь неровности, хотя бы песчинку, случайно прилипшую к коже. Ничего.