Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы представляли масштаб деятельности Окунева?
– До знакомства – нет. Потом навел справки.
– Что больше всего вас удивило в деятельности Окунева?
– Масштаб.
– Вы настаивали на ближайшей встрече?
– Нет, настаивал скорее Окунев.
– Почему?
– Его крайне интересовали московские связи.
Конюшин старательно и быстро записывал ответы, лишь время от времени бросая острые взгляды на допрашиваемого.
– Кто встречал Окунева в аэропорту?
– Мои люди.
– Конкретно.
– Мой первый заместитель Старков и финансовый директор корпорации Павлов.
– Они сообщили вам какие-либо интересные детали во время встречи?
– Их до самой гостиницы сопровождал автомобиль с тонированными стеклами.
– Номера?
– Они записаны.
– С кем, кроме вас и ваших людей, встречался Окунев в этот приезд?
– По моим сведениям, ни с кем.
– В каком ресторане вы с ним ужинали?
– В «Витязе».
– Были ли претензии у вас или кого-нибудь из присутствующих к ресторанной кухне?
– Нет.
– То есть никто не жаловался на здоровье после ужина?
– Никто… – Сергей стал понимать, к чему клонит следователь, и на его скулах начали играть желваки.
– А Окунев… – продолжал тот. – Не ощущал ли какого-либо дискомфорта?
– Нет.
– То есть претензий к ресторану у вас нет?
Кузьма откинулся на спинку стула.
– Как я понимаю, вы начинаете все сводить к тому, что Окунев был отравлен кем-то из моих людей?
– Это вы сказали, – ответил тот. – Я этого не говорил.
– Но ведь получается именно так?
– Все решит следствие. А сейчас я всего-навсего веду допрос одного из главных свидетелей.
– Допрос?
– Да, допрос. Но не обвиняемого, а свидетеля! – Конюшин взял еще один листок, стал заполнять его. – Кто провожал Окунева в отель?
– Мой заместитель Старков Владимир.
– Чья охрана стояла возле номера Окунева?
– Моя.
– Кто сопровождал покойного в номер?
– До двери – Старков. В номер – один из охранников.
– На что вы сами хотели бы обратить внимание?
– Окунев, входя в номер, говорил, что хочет позвонить домой жене.
– Он плохо себя почувствовал?
– Он чувствовал себя как выпивший человек.
– В котором часу это было?
– Со слов Старкова – в пятнадцать минут первого.
– Смерть Окунева наступила в ноль двадцать.
– Что это значит?
– Пока ничего. Всего лишь констатация времени происшествия… – Следователь сделал в протоколе последнюю запись, протянул ее Сергею: – Ознакомьтесь, подпишите.
Тот внимательно прочитал написанное, отложил листки.
– Вы фактически шьете мне дело.
– С чего вы взяли?
– С записанного.
– Все записано с ваших слов.
– Не отрицаю. Но картина вырисовывается далеко не в мою пользу. – Сергей поднялся. – Я подписывать это не буду.
– Вы хорошо подумали? – следователь тоже встал.
– Отлично подумал.
– Вы вступаете в конфликт со следственными органами.
– Вы меня запугиваете?
– Предупреждаю. В подобных конфликтах сложно выиграть.
– Попытаюсь.
* * *
Все дневные газеты вышли с крупными заголовками на первых полосах:
ОЧЕРЕДНОЕ ГРОМКОЕ ЗАКАЗНОЕ УБИЙСТВО!
В НОМЕРЕ ОТЕЛЯ ОБНАРУЖЕН ТРУП КРУПНЕЙШЕГО СИБИРСКОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ
КТО СТОИТ ЗА УБИЙСТВОМ ПРЕЗИДЕНТА НЕФТЯНОЙ КОМПАНИИ «НОВО-НЕФТЬ»?
Василий Петрович, как всегда вспотевший и задвинутый на своем телевидении, вывалил на стол Сергея кучу газет с подобными заголовками, в своей привычной манере стал быстро, чуть ли не бегом, передвигаться из угла в угол.
– Вот вы и доигрались! Вот вы своего и добились! Все газеты единодушны в подходе к смерти Окунева! Вы в центре подозрений, в центре отвратительного скандала! А все потому, что вообще выключены из информационного пространства! У вас нет рычагов влияния! У вас нет подконтрольных средств массовой информации! Вы должны, просто обязаны иметь не только собственную газету, но прежде всего телевизионный канал! – Телевизионщик остановился напротив Кузьмы, протянул к нему руки: – Деньги!
Тот молча снял телефонную трубку внутренней связи, коротко сказал:
– Константин Иванович, зайдите.
Костя вошел сразу, словно ждал приглашения.
– Возьми бумаги у этого господина, оговори детали и открывай финансирование.
– Не просто финансирование, а на полную катушку! – воскликнул телевизионщик. Подошел к Косте, протянул руку: – Василий Петрович. Моя слабость – люди финансов. Насколько они отвратительны в своей дотошности, настолько точны и обязательны… – Он поднял благодарно руки, зачем-то двинулся к окну. – О боже! Неужели мечта сбывается? Мечта идиота – иметь собственный канал?! – Вдруг умолк, глядя вниз, негромко произнес: – А вот это уже серьезно. Вот это называется, мы не ждали, а вы приперлися.
Возле главного входа в офис стояло несколько автобусов, из них выскакивали крепкие парни в камуфляжной форме и с черными масками на лицах, они неслись в здание, выставив наизготовку короткоствольные автоматы, отталкивая охрану, служащих, случайных посетителей.
Сергей и Костя быстро подошли к окну, увидели происходящее.
– Что это? – спросил изумленный Костя.
– Это называется «крепкие объятия друзей», – объяснил с юмором Кузьма.
В ту же секунду в кабинет ворвались трое в масках и с оружием, закричали:
– Налоговая полиция! Лицом к стенке! Руки за спину! Не двигаться!
Присутствующие не успели еще среагировать на команды, как их тут же ударами, пинками подтолкнули к стене, забросили руки за спину.
– Стоять!.. Стоять, твари!
Костя попытался не подчиниться, его сшибли с ног и принялись бить сапогами. Затем поволокли к стоявшим у стены Кузьме и телевизионщику, заставили встать в полный рост, лицом уткнули в обои.
После этого в кабинет быстро вошли несколько человек в гражданском, следом за ними люди в масках затолкали сюда же двух женщин и одного мужчину.
Один из тех, кто был в гражданском, громко сообщил: