получали роялти. И, наконец, крайне важная вещь: все работы, проводимые вами, все результаты вами достигнутые, должны быть абсолютно секретными. Сами понимаете, если конкурентам, особенно в Европе, станет что-то известно, они тут же станут, вместо вас, авторами открытия, и получат все миллионы рублей, которые проплывут мимо вас.

— Неужели миллионы?

— Именно. Судите сами: самолёт сам по себе стоит не менее десяти тысяч рублей золотом, а в Европе и в Новом Свете ещё дороже. Масло, смазку и бензин он будет потреблять постоянно. Кроме самолётов в широкую продажу пойдут самоходные повозки, или автомобили, велосипеды с моторчиками и прочие механизмы. Из других веществ также будут производить массовые продукты. Скажем, электрические провода будут производиться тысячами километров, а электрогенераторы и электромоторы — миллионами штук. Не завтра, конечно, но очень и очень скоро.

Сделал паузу и закончил:

— Профессор Храмов, у Вас будет отдельная задача. Вы должны отработать дешёвый способ получения алюминия, гальваническим методом. Сразу намекаю: алюминий, полученный по Вашему методу должен быть в три-четыре раза дешевле меди, произведённой ныне. В будущем Вы удешевите и производство меди, но об этом потом. А сейчас я удаляюсь, у меня срочная встреча. Все вопросы — через профессора Меншуткина, или через жандармского поручика Власьева.

Присутствующие химики дружно скривились, а я тяжело вздохнул:

— Будьте разумны, господа! Обществу нужны и музыканты, и ассенизаторы. Кто-то должен заниматься неприятной и грязной работой, если она полезна обществу и стране. Кстати, очень многие реактивы, с которыми вы работаете, пахнут вовсе не фиалками, не так ли? Вот и жандармы вынуждены заниматься не самыми лучшими представителями человеческого рода. Поэтому я вас очень прошу, не обижайте господина поручика, он очень воспитанный, образованный и отважный человек, обладающий широчайшим кругозором. К тому же я имею честь считать поручика Власьева одним из моих друзей.

Я откланялся, и отправился на обед, который здесь зовут завтраком. Начал я в одиночестве, но спустя несколько минут пожаловал мой старший брат, Николай, в компании трёх сослуживцев. Вышколенные слуги мгновенно сервировали стол, слегка опасливо поглядывая на Николая Николаевича, но тот сегодня был настроен благодушно.

— С тех пор как ты, Петенька выздоровел, ты очень изменился. Вечно где-то пропадаешь, вечно чем-то занят, слугу нового завёл, кстати, Джошуа жаловался на неожиданную отставку.

Спутники Николая аккуратно кушали суп и внимательно разглядывали меня.

— Джошуа я отставил, потому что имею подозрение на его противоестественные наклонности.

— Ах да, он же англичанин, им свойственно баловать друг друга с чёрного хода.

Господа офицеры заржали.

— Что касается моих отлучек, то один из результатов ты видел в Красном Селе.

— О да! И был немало впечатлён! Свежеиспечённый адмирал Можайский уверял Его императорское величество, что без твоего участия самолёт бы не полетел, это правда?

— В какой-то мере. Я предложил адмиралу для его самолёта крылья и хвостовое оперение другой формы, и предложение пришлось ко двору.

— И на что пригодна сия забавная игрушка?

— Игрушка? Да, пока игрушка. При собственном весе почти в сто пудов, она способна поднять не более двенадцати пудов, и пролететь не более десяти-пятнадцати вёрст. Увы, но на большее самолёт в нынешнем виде не способен.

Офицеры смотрели с интересом.

— Чувствую какой-то подвох — весело заявил Николай — не мучай, Петя, раскрой, в чём он?

— Всё очень просто: это первый в мире самолёт. Следующий будет совершеннее, следующий ещё совершеннее… И так далее.

— Но какая практическая польза от самолёта, коли он летает недалеко, а груз вообще перевезти не способен?

— Не преувеличивай, Николай. Даже в этом виде самолёт способен доставить через вражеские позиции важное сообщение, да и провести разведку он также способен, причём, дальше, чем это возможно при помощи аэростата.

— Пожалуй, ты прав, брат! Это важное достижение

— И заметь, это русское достижение!

— Что ты намерен делать дальше?

— Думаю совершить вояж по главным европейским столицам, продемонстрировав миру русские самолёты.

— А дальше? Я имею в виду военную службу.

— Сам понимаешь, Николай, с таким увечьем — я продемонстрировал левую руку — мне в строевых частях не служить. Однако на военной службе я намерен резко обогнать тебя, брат, если не в чинах, то в должности!

— Ну-ка, ну-ка, объясни свой коварный план! — расхохотался Николай.

— Я намерен создать новый род войск, и возглавить его. Императорский Военно-Воздушный Флот.

— И какие возможности будут у твоего рода войск?

— О! Самые разнообразные! Разведка, доставка срочных сообщений и важнейшей корреспонденции, перевозка офицеров связи, атаки неприятеля с воздуха и многое другое.

— Я вижу, что ты всё тщательно продумал?

— Ну, не всё, и не так тщательно, как должно, но кое-какие планы у меня имеются.

— Весьма любопытно! Признаться, я ожидал, что ты будешь сильно удручён своим увечьем, и всё готовился к тяжёлому разговору, но как оказалось, дела обстоят намного благополучнее, чем мне казалось!

— Более того, Николай, приглашаю тебя в последнее воскресенье июня, в Царское Село, там я намерен продемонстрировать новую забаву. Клянусь, ты будешь