Все снова затихло.

Я продолжал идти, прошел мимо фермерского дома. Залаяла собака. Я прыгнул. Сдвинулся на середину дороги, шагая по разделительной полосе, одна нога за другой, вытянув руки для баланса, разговаривая сам с собой. Я делал милю в минуту. Они упекли бы меня в сумасшедший дом, если бы услышали. Я вел себя так, словно со мной шагали человек шесть. Я разговаривал с Харпером и с мамой, потом со Скарлет и даже с некоторыми парнями из школы, объясняя им, что я делаю на середине дороги посреди ночи. Они слушали во все уши.

Еще один автомобиль выехал из-за угла. На этот раз я остановился на краю шоссе, на моем лице красовалась легкая дружеская улыбка, так чтобы не подумали, что я только что зарубил топором всю свою семью. За одну секунду перед тем, как парень промчался мимо, я испытал этот странный импульс – броситься на передок машины.

Парень просвистел мимо, вид у него был изумленный. Но приблизительно через полмили его задние огни загорелись красным и повисли там на секунду, словно у космического корабля.

Святая удача, подумал я, он останавливается, и я побежал к нему. Мужчина в фермерской шляпе наклонился и распахнул дверь.

– Едва тебя разглядел, – сказал он. – Я еду в город. Далеко направляешься?

– В столицу.

– Могу помочь начать путь.

В машине было полно барахла, в ней пахло стариком, маслом и тряпками.

– Куришь? – спросил он, предлагая мне сигарету.

– Конечно, – сказал я, сунул сигарету в рот, и он зажег ее автомобильной зажигалкой.

– Итак, куда направляешься?

– Еду повидать свою подружку.

– Все та же старая история, не так ли? – сказал он. – Никогда не меняется.

Мы двинулись в путь, дорога изгибалась змеей по темным окрестностям. Олень убежал в кусты. По радио зазвучала песня, по-настоящему медленная, кантри и вестерн, обычный репертуар, который я ненавидел, но сегодня ночью она была в тему.

Я видел тебя сегодня ночью

В ее крепких объятиях.

Я видел, как она нежно тебя обнимает.

Фермер повернул. Мы проехали через городок. Полицейский автомобиль стоял на пустой заправке. Фермер довез меня до пригорода.

– Удачи, – сказал он и уехал.

Я поймал другую машину. Не могу вспомнить, где это произошло. Просто собрание картинок, официантка в розовом платье, глазеющая из окна стоянки для грузовиков. Мягкий свет радиоприемника на приборной доске. Было похоже, что всю ночь я продолжал слушать одну и ту же песню.

Я не хочу уходить,

Но не могу остаться,

Я не нуждаюсь в обществе,

Но точно не хочу быть один.

Я пересаживался из одной машины в другую. В четыре часа утра я стоял на залитом янтарным светом перекрестке в пригороде очередного городка. Меня подобрал шестнадцатиколесный грузовик.

– Держись, парнишка, – сказал шофер. – Мы проделаем весь путь до Торонто.

В четверть седьмого я подошел к парадной двери дома Скарлет. Вошел в холл. По-настоящему светлый, пахнет чем-то вроде духов и похож на всякое дерьмо из попурри. Ковры, стулья, вазы, лампы, удивительно, как никто не спотыкается обо все это добро посреди ночи.

Я набрал номер Скарлет. Это заняло некоторое время.

– Угадай кто? – сказал я.

На конце провода раздался пронзительный крик. Дверь зашипела, и я открыл ее толчком. Когда я выходил из лифта, Скарлет украдкой выглядывала из-за дверного косяка.

– Господи Иисусе, – сказала она. – Ты на самом деле приехал. – На ней была пушистая ночная рубашка. – Bay, – сказала она, прислоняясь к стене. – Мне нужно лечь. Я слишком резко вскочила. У меня искры из глаз.

Я заметил луч света, идущий из окон дальше по коридору, и по какой-то причине он заставил меня вспомнить, как я готовился к экзамену по физике.

Я пошел за нею в спальню. Здесь было темно, занавески задернуты, и пахло девичьей комнатой. Я сел на краешек кровати.

– Так чем ты хочешь теперь заняться? – спросил я.

– Ты будешь говорить, а я посплю, – сказала она. – Я не слишком хорошо себя чувствую по утрам.

– В самом деле?

– Не изображай разочарованного. Я просто собираюсь немного отдохнуть. Расскажи что-нибудь. Поговори со мной.

Она положила руки под голову.

– Ты знаешь, тот парень на вечеринке, – сказал я, – тот, с которым ты целовалась в губы?

Наступила непродолжительная тишина.

– Ты уверен, что хочешь говорить об этом сейчас?

– Кто был тот парень?

– Друг семьи.

– Скажи это снова.

– Я хочу сказать, что знаю его с тех пор, как была маленькой. Был его день рождения, так что я его поцеловала. Большое дело.

– Но ты чувствуешь себя немного виноватой из-за этого. Я точно знаю.

– Боюсь, ты собираешься донести на меня.

– Нет, я не стану этого делать.

– Тогда ревнуешь?

– Нет, с чего бы мне ревновать? Я едва с тобой знаком.

– Для некоторых парней этого достаточно.

– Точно, но я не такой парень. Я оглядел комнату. – Здесь хорошо пахнет. Что это за запах? Похоже на ваниль.

– Тебе он нравится?

– Да.

– Мне тоже. Это экзотично. – Она помолчала мгновение. – Боже, хотела бы я знать, на что ты надеялся, когда упомянул этого парня. Ты, наверное, думаешь, что я – бо-о-льшая шлю-ю-ха.

– На самом деле это произносится по-другому.

– Саймон, сейчас слишком рано для уроков грамматики. В самом деле. У меня побаливает живот. Разве ты не устал? Приляг на минутку. Просто полежи тихо.

Я наклонился и улегся на самый краешек кровати. Она повернулась лицом к стене.

– Всегда гадал, на что это похоже, когда спишь в розовой комнате, – сказал я через некоторое время.

– Ш-ш-ш, – отозвалась она.

Я лежал так и старался заснуть.

– Я чувствую, как ты думаешь, Саймон. От этого вся кровать трясется. О чем ты думаешь?

– О змеях.

Она ничего не ответила.

– Когда я был маленьким, – продолжал я, неожиданно рассмеявшись, наверное, это было нервное, – моя мама обычно приходился и подтыкала мне одеяло, и иногда она говорила: «Ну хорошо, Саймон, о чем бы ты хотел поговорить?» – и был один раз, когда я подумал секунду и ответил: «О змеях». Должно быть, мне было лет шесть, но я помню это очень ясно. Другие разы нет. Но этот – очень четко. Странно, да?

Она повернулась и посмотрела на меня. Очень хорошенькая. Ничего не сказала, просто посмотрела на меня.