– Что? – спросил я, неожиданно страшно смутившись.

– В темноте ты очень симпатичный.

Она снова перевернулась на другой бок. Я лежал, глядя в ее темный затылок. Это был просто затылок. И если отвлечься, думаю, трудно было бы сказать, мальчик это или девочка. Конечно, не считая запаха. Никакой парень никогда в жизни так не пах. И не будет. Так что я еще немного полежал так, размышляя о том и о сем, как это обычно бывает, но по-настоящему думая только об одной вещи, мысли выскакивали на поверхность, словно кузнечики. Я положил руку ей на плечо, по-настоящему мягко, так что едва мог его чувствовать. Но она не отодвинулась и не отдернулась, ничего не сделала, чтобы сказать мне, чтобы я убирался. Так но я позволил руке остаться там, потом придал ей вес. Рука от напряжения и неестественного положения разболелась. Она не отодвинулась. И тогда я приблизил лицо к ее затылку и поцеловал ее волосы. Судя по ее дыханию, она уже спала. Есть разница между тем, как люди дышат, когда спят или когда ждут чего-то. Я действительно не знал ее достаточно хорошо, чтобы совать язык ей в рот, и, кроме того, я не был уверен, что это будет очень приятно на вкус, так что я просто обнимал ее. Но очень легко. У меня было чувство, понимаете, что я – взломщик сейфов, что я открываю невероятно дорогой сейф и одно неверное движение может включить сигнализацию и спустить собак. Так что я действовал предельно осторожно. Предельно осторожно придвинул ее плечо к себе. Оно чуть-чуть поддалось. Я потянул немного сильнее, и она просто перевернулась, ее глаза все еще были закрыты, и лицом она лежала у меня на запястье. Теплая и сонная, но она не спала. Я немного двинул бедрами, на самом деле они сами начали двигаться, пока я не почувствовал, что придвинулся к этой гигантской черной планете. Я чувствовал, как меня тянет к ее поверхности, пока постепенно не стало казаться неотвратимым, что я туда попаду; неожиданно все нервы в моем теле переключились, и я почувствовал, что прибыл куда-то, где стал абсолютно собой.

Спать в одной постели с кем-нибудь не так уж здорово. Я хочу сказать, что очень хочется, чтобы другому было хорошо, понимаете, поэтому стараешься не дышать на него и не лежать на спине, чтобы не захрапеть, как кое-кто на пляже. Невозможно по-настоящему расслабиться – так, как лежа в собственной постели; кроме того, я снял рубашку, она висела на спинке кровати – я всегда потею, когда сплю в одежде, а на спине у меня была небольшая аллергия, слишком много шоколада, и, естественно, я стеснялся перевернуться. На случай, если она увидит. Так что идеальным положением для меня было лежать, обнимая ее рукой, она – лицом к стене, что было замечательно, но мне хотелось перевернуться, не говоря уже о том, что мне полдюжины раз хотелось в ванную, так что это был не лучший в мире сон в моей жизни. Один раз я все-таки перевернулся и почувствовал эту штуку у себя между бедер. Я потянулся и вытащил его; он был как раздувшееся животное, похоже, скунс, он лежал с нею в постели, словно она была маленькой девочкой. Я посмотрел на него секунду и почти рассмеялся, но у меня мелькнула задняя мысль. Так что я засунул его обратно под простыни, и мы трое снова отправились в плавание по морю сна: я, Скарлет и маленький скунс.

Где-то в районе восьми – я помню, потому что я посмотрел на часы в коридоре по дороге из нужника, – я лег на пол рядом с кроватью. Скарлет, судя по дыханию, спала, и мне не хотелось ее будить. Я был готов к тому, что все сейчас начнется. Я закрыл глаза, и, парень, все случилось очень быстро. Bay. Словно бы меня закоротило.

Следующее, что я понял, это как что-то двинулось по комнате. Я открыл гляделки; через меня переступала Скарлет, простыня обернута вокруг тела, словно она итальянская кинозвезда или что-то в этом роде.

Я проснулся бог знает сколько времени спустя. Еще немного полежал на полу, оглядывая комнату, чувствуя себя весьма довольным собой, должен вам сказать. Я хочу сказать, как будто я это сделал. Я на самом деле, черт побери, сделал это. Только представьте, что подумала бы моя аудитория на шоссе: я проделал весь путь досюда и провел ночь с девушкой.

Я влез в джинсы и рубашку и вышел в гостиную. Солнце светило, я застегнул рубашку доверху, учитывая свою цыплячью грудь. Иногда в душе я представлял, как люди смотрят на меня, потому что я такой тощий. Иногда я говорил им, что недавно болел. Был болен, вот какое слово я использовал. Звучит более трагически.

– Иисусе Христе, – сказал я, – тут действительно очень светло. Эй, я едва могу смотреть.

Скарлет сидела в большом кресле, свесив ноги на сторону; на ней была белая футболка и синие шорты. И очки в широкой коричневой оправе.

Она стащила их.

– Пора, – сказала она.

Я старался не подходить к ней слишком близко, учитывая, что не почистил зубы.

– Отличный вид, – сказал я, становясь у окна. – Не чувствуешь, что тебе чего-то не хватает. Ничего не исчезнет отсюда без твоего разрешения.

– Боже, ты говоришь.

– Слишком много?

– Чего?

– Разговоров.

– Нет, мне это нравится.

– Могу ли я попросить взаймы зубную щетку?

– Возьми мою, она с синей ручкой.

– Я вымою ее с мылом, когда почищу зубы.

– Все порядке, – сказала она. – Я выживу.

Я пошел в ванную. Нашел щетку в пластиковом стаканчике вместе с несколькими другими. Провел большим пальцем по щетине. Почувствовал, как слегка брызнула вода, и не стал ее стряхивать. Назовите меня извращенцем, может быть, мне просто понравилась мысль сунуть ее щетку себе в рот, когда она еще мокрая после нее.

Я вышел из ванной с щеткой во рту, рот полный пены, надраивая зубы как ненормальный. Начал что-то говорить.

– Не могу понять ни слова, – сказала она.

– Что?

– Не могу разобрать, что ты говоришь.

Я вытащил щетку изо рта. Голос звучал, словно у глухих ребят в метро, которые машут руками и издают смешные звуки.

– Я говорю, что у меня в голове часы. Это очень странная штука. День или ночь, я точно знаю, который теперь час. И не приблизительно, а точно по будильнику.

– Ну и который теперь час?

– Я не могу этого делать, когда стесняюсь. Я должен подумать об этом. Я скажу тебе позже. Когда не буду пытаться.

Она сделала мне тост и намазала его маслом. Я никогда не ел вместе с девушками. Слишком много возможностей показаться непривлекательным. Скарлет, я заметил, ела с открытым ртом – слегка, не бросается в глаза, – но, думаю, ее родители подпрыгнули бы на месте, увидев это. Я не мог даже сказать «вот еще» без того, чтобы моя мама не устроила шум. Это может показаться ничтожным, но я в какой-то мере расслабился, увидев, что Скарлет делает что-то неправильно.

– Начинай, – сказала она, указывая на тост.

– Я могу также предсказывать будущее, – сказал я.