— Мы ведь боевые друзья, — словно прочитал мои мысли Довлатов. — И как бы нас судьба ни раскидала — мы ими и останемся. Алина из нашего числа, хоть тебе и не пришлось с ней служить.

Я утвердительно кивнул головой. Мы были боевыми друзьями. И отказать Довлатову я не мог.

А еще я подумал, что придется в срочном порядке будить моих подружек и быстренько их выпроваживать. Перед встречей с протеже Довлатова следовало привести себя в порядок.

1

Алина стояла у раскрытого окна и смотрела в глубь сада, где на сделанных ее мужем качелях качался Алешка. В руках у нее была чашка с горячим чаем, вот только темный, испускавший парок напиток она не пила. Она держала чашку ладонями, словно согреваясь от нее, и тепло действовало на нее успокаивающе.

Воспоминания о том дне вновь терзали ее душу.

О том злополучном дне, когда у нее на глазах упал муж, а она даже не смогла подбежать к нему в ту секунду. Потому что была далеко, сидела в машине и координировала действия спецназовцев. Она слышала выстрел, видела убегавшего мальчишку. И чувствовала, что ее голос срывается, когда она произносит слова по рации. Потому что ей хотелось бежать туда, где только что возле проклятого разрушенного дома стоял ее муж.

Услышав по рации отбой, она бросилась к мужу. Спотыкаясь, огибая одиноко растущие кустики.

Затем она увидела глаза мужа, что-то в них было странное. И она лишь после поняла что. Тогда, когда ее отнесли к машине, потому что ноги ее уже не слушались. Эти глаза мужа, мертвенно-застывшие, она потом часто вспоминала. В них были недоумение и какая-то безнадежность. Словно он знал, что с ним такое случится и никто ему не поможет.

После убийства брата ей нужно было срочно предпринять какие-то действия. Ради безопасности Алешки.

Она сжимала ладонями чашку и смотрела в глубь сада. И думала, правильно ли поступила, что попросила майора Довлатова, бывшего своего командира, о помощи. Помощь ей была нужна. Вот только Довлатов. Он разбередил старые раны, потому что был из того прошлого. Хотя полностью доверять она могла только ему.

Она думала, правильно ли поступила. И убеждалась в правильности своего выбора.

Ей нужно было на кого-то опереться. И Довлатов был в этом смысле отличной кандидатурой. После того, что с ней произошло прошедшей ночью, после прибытия к ней на дачу полиции… Пожалуй, она приняла единственно правильное решение.

Полицейские неторопливо, по-хозяйски разбрелись по дому — кто-то поднялся на второй этаж, где лежал труп Геннадия, кто-то задержался на первом этаже, принявшись заглядывать во все комнаты, а кто-то остался во дворе, надеясь обнаружить нечто значимое именно там.

Все были в штатском, и лишь удостоверение, предъявленное ей, да проблесковый маячок, беззвучно работавший на верху кузова стоявшего у калитки «уазика», свидетельствовали о принадлежности гостей к органам правопорядка. Но когда они степенно принялись за свою работу, можно было уже не сомневаться, кто эти люди, — даже если бы у них не было удостоверения и машины с маячком.

— Капитан Земской, — представился один из них.

Другие не посчитали это нужным.

Земской выглядел уставшим, и весь его вид осуждал того, кто заставил его тащиться в такую даль в такое позднее время. Этим нарушившим его спокойствие человеком была она — Алина.

Он без интереса слушал ее рассказ о том, как она нашла своего брата в луже крови и что перед этим они вместе находились в гостях у соседей.

— Так-с, так-с, — бурчал капитан, со скучным видом окидывая взглядом комнату, хозяйку дома и в отдельные моменты демонстративно позевывая.

Что-то ей не понравилось в Земском. Может быть, его безразличие. Но это было слишком явным. Затем, когда она закончила свой рассказ, она наконец сообразила. Земскому было под сорок — этакий крупный плешивый дядя. Ему было под сорок, а был он в звании капитана — маловато для его возраста. Значит, что-то у Земского не сложилось по службе. «Вот только неудачника мне сейчас и не хватает», — пронеслось у нее тогда в голове.

— Так-с, — подвел он черту под ее рассказом.

Уселся в кресло, закинул ногу на ногу и принялся лениво интересоваться, чем занимался ее брат, куда он летал, откуда вернулся, что она видела и слышала, когда возвратилась от соседей домой и прежде чем поднялась на второй этаж, где и увидела мертвого брата.

Не получив вразумительных ответов, ну разве только что она ничего не слышала и никого не видела, Земской недоверчиво забарабанил пальцами по подлокотнику кресла, прикрыл глаза, словно показывая, что он занялся анализом услышанного. Хотя она сказала бы, что он просто решил вздремнуть. Это ее возмутило, и она, не удержавшись, сообщила, что когда-то имела честь служить в спецназе при ГУВД столицы и что такое отношение к произошедшему убийству ее, мягко говоря, удивляет.

— Ну, — Земской приосанился в кресле, — и какое у нас отношение к убийству?

Она не успела ему ответить. Со второго этажа спустился человек, подошел к капитану и что-то прошептал ему на ухо.

Земской с пониманием кивнул, попросил у Алины телефон и, дозвонившись, без каких-либо эмоций потребовал к дачному поселку «труповозку».

— Здесь ребенок, — не выдержала она, кивнув на забившегося в угол дивана Алешку. — Вы хотя бы не травмировали детские ушки своими словечками.

— Вы сами изволили сказать — тут произошло убийство, — веско заявил Земской. — Так что никого я жалеть не собираюсь.

И он обиженно вскочил с кресла — дескать, вот его никто не жалеет, какого черта ему тогда поступать иначе.

Ситуация изменилась довольно скоро, когда в дом вошел коллега капитана, производивший осмотр снаружи. Он что-то положил на стол, аккуратно завернутое в тряпку.

Земской спешно, как охотник, почуявший дичь, сбросил тряпку и довольно хмыкнул.

— Значит, служили в спецназе, — понимающе бросил он. — Так-с, так-с… Это ваш?

Она смотрела на пистолет и чувствовала, как над ней нависает что-то огромное и темное, готовое вот-вот придавить к земле.

Оружие было с глушителем, видела она его впервые. Но то, что его аккуратно внесли в дом и положили на стол, свидетельствовало о том, что его нашли где-то у нее на даче.

И она тут же услышала подтверждение своим выводам.

— Его нашли в гараже, — прослушав донесение от своего коллеги, довел до ее сведения Земской. — Там стоит «Ауди». Это ваша машина?

— Машина моя, — сказала она, все еще не отводя взгляда от оружия. — Но пистолет не мой.

— Ну, конечно, — не стал спорить Земской. — Конечно, не ваш. На моем веку еще не было случая, чтобы вот так сразу признавались в хранении оружия. Однако сей пистолетик обнаружен в бардачке вашей машины. Что вы на это скажете?