Наличие этого документа делало помолвку Порция с Юстой недействительной, предстоящий брак тоже.

Гай не сумел сказать Юсте, кто же он такой, потому что нужно было бы объяснить, почему же тогда он отказался жениться. Он боролся между желанием все бросить и уехать куда-нибудь совсем далеко, где не будет этих синих глаз, и желанием объявить помолвку Порция недействительной и самому жениться на Юсте. Она умница, она поймет.

Но Гай прекрасно понимал, что не поймет бабушка, знаменитая Юлия.

И он решил пока не предпринимать ничего, предоставив выбор судьбе и самой Юсте. Девушка выйдет замуж за того, кого выберет ее сердце, даже если ее бабушка будет против. Можно обойтись и без наследства бабушки, своего хватит, а будет мало, он сумеет открыть свою школу гладиаторов и заработать на безбедную жизнь семье.

Порций крутил вокруг да около, не зная, как завести решающий разговор. Неизвестно, как повернуло бы дальше, не начни он снова встречаться со своей прежней любовницей Лидией, которую бросил когда-то.

Конечно, Лидия была обижена. Она не женщина из лупанария и не гетера, которую можно бросить, а потом вспомнить, когда возникнет необходимость. Она не игрушка и не рабыня.

Хотелось просто отказаться от встречи с Порцием, но нет никого опасней обиженной женщины, страсть которой осталась в прошлом. Лидия решила отомстить бывшему любовнику по-своему. Она ответила на письмо, пригласив к себе.

И вместо того, чтобы помчаться к невесте или хотя бы ее опекунше, Порций тайком пробрался в дом Лидии.

Но там его ждало не просто разочарование, а настоящее потрясение. Благодаря двум наследствам Лидия была достаточно состоятельна, чтобы потакать своим прихотям, а потому время от времени устраивала настоящие вакханалии. Но больше всего Порция потрясло то, что его любовница оказалась доступной для многих присутствующих. Нет, она не занималась любовью у всех на виду, но позволяла себя обнимать, довольно откровенно ласкать, целовать… При этом смотрела на самого Порция насмешливо и с вызовом.

Он боролся между желанием немедленно уйти и желанием просто избить кого-то, то ли неверную любовницу, то ли ее гостей. Гости были не знатные, где и набрала таких? Все в масках, полуголые…

Он все же не выдержал и, схватив Лидию за руку, потащил в сад подальше от чужих глаз. Входя в дом, он придумывал, как будет заниматься с ней любовью в этом уютном садике, однако сейчас тащил совсем не для этого.

— Дрянь, потаскуха, подстилка! — грубые ругательства срывались с его губ с такой легкостью, словно Порций каждый день так выражался. В действительности большинство из тех ругательств, которыми он осыпал любовницу, Порций произносил впервые. — Предаешься разврату и кутежам! С кем ты дружишь?!

Он кричал еще и еще…

Остановился, только поняв, что их слушают любопытные гости и что саму Лидию совершенно не впечатлили оскорбления, напротив, она уперла руки в бока и насмешливо ответила:

— А тебе-то какое дело? Кто ты такой, чтобы меня укорять? Приехал жениться на богатой наследнице и при этом ходишь на вот такие вакханалии. Чем ты-то лучше?

Он вылетел оттуда быстрее пущенной стрелы, следом несся грубый хохот. Откуда Порцию было знать, что все это подстроено Лидией, что она привезла людей из Неаполя, которые изобразили вакханалию, чтобы унизить бывшего любовника.

Правда, того, чего она добивалась, не получилось. Порций просто рассвирепел, но не стал ревновать или молить ее о любви и пощаде, кажется, напротив, теперь готов забыть совсем. Нет, оставаться просто брошенной потаскухой в ее планы не входило… А потому в действие вступил второй план, куда более изящный, как казалось самой Лидии.

Они оба не знали еще об одном. Не доверяя своему любившему покутить сыну, Гней Постумий отправил следом за Порцием своего человека, который должен был проследить за будущим супругом и в случае опасности немедленно сообщить отцу в Рим.

После визита в дом Флавия и посиделок с друзьями соглядатай отправил просто сообщение, а вот увидев, куда занесло подопечного на следующий день, послал в Рим уже крик о помощи.

Поведение Порция становилось оскорбительным, он не счел нужным появиться на вилле на побережье за рекой Сарно. Помпеи — город небольшой, уже поползли слухи о том, что приехавший Порций Постумий сорит деньгами и весело проводит время.

Даже Юлия Пизония стала ворчать по поводу неподобающего поведения жениха ее внучки. Только понимание, что вторая разорванная помолвка приведет к тому, что Юсту и вовсе не возьмут замуж, заставляла бабушку терпеть и придумывать будущие козни против этих наглых Постумиев.

Сама Юста и вовсе отказывалась разговаривать на тему жениха и предстоящей свадьбы. Однажды в пылу разговора она даже произнесла фразу, что скорее станет весталкой, чем свяжется с этим беспутным Порцием Постумием!

Но по-настоящему сердце у Юсты болело совсем из-за другого. Они уже три дня не виделись с Гаем. После поездки на Везувий Гай словно забыл о ней. Юста понимала, что это неприлично — мечтать о встрече с наставником гладиаторов, но не мечтать не могла. А тут еще этот Порций, о котором разное болтают в Помпеях. Потому и заявила бабушке, что пойдет в весталки.

Порций Постумий не спешил встретиться со своей невестой, но и Юста не жаждала встречи. Она пыталась и никак не могла найти повод, чтобы увидеть совсем другого человека. Конечно, она может увидеть Гая на празднике Геркулеса, когда будут проходить бои, но девушке хотелось совсем иного, близости, которая была во время поездки на Везувий или беседы на форуме.

Нет, о физической близости она не думала, это невозможно, но хотя бы поговорить…

— Флавия, ты не хочешь погулять?

— Мне сегодня тяжело, Юста, ноги отекли. Возьми Секста и Пинну, сходите на форум, может, там есть новые указы?

Юста оценила понимание подруги и воспользовалась предложением, но Гая на форуме не было. Сколько ни выглядывала, не нашла, пришлось даже подняться на ступеньки храма Юпитера. Девушка вздохнула, конечно, у Гая тренировки, тем более завтра праздник.

Она уже собралась уходить, когда услышала сзади до дрожи в коленках знакомый голос:

— Юста, ты кого-то ищешь?

— Гай, здравствуй.

Повернувшись, Юста оказалась едва ли не вплотную к Гаю, так близко он подошел.

Замерли вдвоем, но ни она, ни он не отодвинулись, хотя это было на границе приличия — стоять вот так близко. У Юсты сбилось дыхание, а сердце колотилось так, что могло расшатать храм и сбить людей с ног. Но храм стоял, и люди занимались своими делами, на них никто не обращал внимания.

Первым опомнился Гай, он увлек девушку в сторону, стоять на ступеньках храма едва ли не обнимаясь подозрительно.

— Ты не своего Порция ищешь?

— Нет, что ты!

Напоминание о женихе мгновенно испортило настроение.