Он нравился Кристи. Он был простым, спокойным и молчаливым парнем. Говорила она одна. Он слушал её очень внимательно и уважительно. Так ещё её никто не слушал.

Они провели в парке культуры целый день, крутились на чертовом колесе, катались на лодке, ели шашлыки, и когда Кристи подумала, что им пора прощаться, Конни, краснея и смущаясь, сказал, что они могут зайти к его приятелю и выпить у него чаю. Приятель уехал отдыхать на Черное море, оставил ему ключ, и они вполне могут у него отдохнуть.

Поехали на Юго-Запад. Станция метро называлась «Университет».

— Здесь рядом новое здание Московского университета, — пояснил Конни.

Он привел её в новенький дом рядом с кинотеатром «Прогресс». Первый этаж занимал обувной магазин. Несколько пар мужских туфель, выставленных на витрине, показались Кристи музейными экспонатами. Такой обуви в Германии не носили.

— Дом улучшенной планировки, — торжественно объявил Конни, вызвав лифт.

Это была непонятная для Кристи формула. В Западной Германии дома просто делили на хорошие и плохие. Они поднялись на третий этаж. Квартира оказалась трехкомнатной, с небольшим балконом, чистенькой и даже как бы нежилой.

— Приятель не женат, — сказал Конни. — Днюет и ночует на работе.

Он снял куртку и остался в хорошо выглаженной клетчатой рубашке, летних брюках и сандалиях. В холодильнике оказался большой запас свежей провизии и даже несколько бутылок жигулевского пива. Одну бутылку он сразу откупорил. Кристи выпила полстакана. Пиво было холодное и вкусное. Она поняла, что Конни загодя приготовился к этому визиту, и мысль была ей приятна.

Кристи отправилась в ванную.

Пока она умывалась, Конни приготовил ужин, выставил несколько бутылок жигулевского пива — для себя, сок и сухое грузинское вино — для нее. В квартире нашлись даже свечи. Кристи была тронута. У них получился настоящий романтический ужин с вином и свечами.

Конни подливал ей вина, подкладывал горячие картофелины, свежие овощи, кусочки тушеного мяса.

Кристи ела мало, но незаметно для себя выпила полбутылки вина. Голова приятно кружилась. Ей было необыкновенно весело и хорошо. Она смеялась, круглое лицо Конни казалось ей необыкновенно милым, и вообще она только сейчас поняла, какой он замечательный.

Уже стемнело, когда Конни принес с кухни вскипевший чайник, дешевые чашки с золотым ободком и шоколадный торт под названием «Прага». Кристи вышла на секунду в ванную комнату, а когда вернулась, Конни поджидал её у двери. Он привлек Кристи к себе и поцеловал в губы. Ее губы ответили с готовностью.

Они целовались, наверное, целый час. Потом Конни потянул Кристи за собой к постели. Он медленно, очень медленно снял с неё рубашку, джинсы, лифчик и трусики, опрокинул на кровать, опустился рядом на колени и начал целовать её тело. При этом он продолжал говорить, какая она красивая, какая у неё пышная грудь, какая шелковистая кожа.

Он раздвинул ей ноги и погрузил лицо во влажную и трепещущую плоть.

Теперь уже он замолчал, но движения его языка были необыкновенно красноречивы. Они сказали Кристи столько нового, что она была потрясена. Об этой роскоши самые смелые её подружки никогда не распространялись. Может быть, они просто ничего подобного и не испытывали?

Когда он оторвался от нее, она присела и, обхватив руками его голову, поцеловала Конни. И тут же почувствовала на губах незнакомый вкус — её собственный вкус.

Он снова положил её на кровать и лег сверху.

Она так жаждала его, что он мгновенно проник в нее. Боли Кристи почти не почувствовала. Первое неприятное чувство сменилось сладостным ощущением полного заполнения. И эта сладость казалась бесконечной. Потом, посмотрев на часы, она поймет, что они провели в постели больше полутора часов.

Он был мягок и нежен до самой последней минуты, когда она, совершенно обессилив, распласталась на кровати.

Конни аккуратно откатил Кристи в сторону и вытащил из-под неё простыню с большим пятном. В темноте пятно казалось черным. Она стыдливо отвернулась.

— Меня будут искать, — озабоченно сказала Кристи. — Нас предупредили, что мы обязательно должны ночевать в гостинице, иначе советские власти устроят скандал.

— Чепуха, — успокоил её Конни. — Никто тебе ничего не скажет.

Она спала совершенно голой, избавившись от необходимости надевать на ночь пижаму — на чем всегда настаивала её мама. Она прижималась к нему во сне и улыбалась.

Когда они в первый раз проснулись вместе, Кристи ощутила себя другим человеком. Она не просто стала женщиной, она повзрослела.

Утром позвонила переводчице Маше и сказала, что сегодня не пойдет на экскурсию, а сама погуляет по городу. Маша нисколько не возражала. Любезность советских людей не знала предела.

Они провели вместе целый день. До обеда гуляли. После обеда сидели на скамейке на набережной Москвы-реки и пили пиво из одной бутылки.

— Ты уже нашла себе работу? — поинтересовался Конни. — У вас это трудно?

— Я уверена, у меня все будет хорошо, — беззаботно ответила Кристи. — Я отправила заявления сразу в несколько государственных ведомств и в научные институты. Кто-нибудь откликнется.

— А где бы хотела работать? Тебе-то самой что нравится? — спросил Конни.

Кристи приятен был его интерес. Она поцеловала его в щеку.

— Я ещё сама не решила. Мне нравится научная работа, и, наверное, мое место в исследовательском институте. Но для начала мне не повредило бы провести несколько лет на государственной службе — в Министерстве иностранных дел или в ведомстве по охране конституции.

Конни с удивлением посмотрел на нее.

— Ты подала заявление в ведомство по охране конституции? Но ведь это же контрразведка!

Кристи рассмеялась.

— У нас дело обстоит иначе, чем в других странах. У нас это беззубая служба. Она не имеет права арестовывать и даже не может устраивать обыски.

Конни не стал продолжать разговор на эту тему. Он достал из сумки ещё одну бутылку пива.

— Надо её выпить, а то нагреется, — сказал он. — Ты как?

— Я — за, — поддержала его Кристи.

Вечером они вернулись в квартиру. Конни вспомнил, что забыл пополнить запасы провизии, и побежал за покупками. Кристи разделась и без стеснения ходила по квартире, закутавшись в простыню. Едва он вернулся и поставил сумки на кухне, как она сбросила простыню и, переступив через нее, прижалась к нему всем телом.

Конни пришел с улицы мокрый от пота, уставший — сумки были тяжелые, но как только почувствовал страстное прикосновение, уже был готов. Он стащил с себя брюки и рубашку, не отрываясь от девушки. Они вместе дошли до кровати и рухнули на нее. На этот раз Кристи не только принимала его ласки, но и возвращала их. У Конни было чему поучиться, и Кристи старательно постигала новую и сладкую науку.