— Ты серьезно? — Уэсли уставился на нее.

— Да.

Встав, он поднял брови.

— Ого! А я-то жалел себя… С тобой все в порядке?

— Все замечательно. Просто я уже несколько лет этим не занималась и успела подзабыть, что такое допрашивать людей в ходе расследования.

— Тебе этого не хватает? По-моему, тебе больше подходит целыми днями сидеть в зале суда.

— Ты прав. Но, должна признать, в этом что-то было. Азарт. Я увидела, как он побежал. Тот тип, который удерживал женщину. И ощутила возбуждение.

Ярдли не собиралась рассказывать Уэсли про то, как одна зашла в дом Дилберта Моргана. За последний год он уже несколько раз говорил ей, что у него есть связи во всех крупных юридических фирмах штата, и если она займется частной практикой, то запросто сможет зарабатывать втрое больше, чем получает прокурор. Ярдли считала, что ему не по душе дела, которыми она занималась. Если серийный насильник признавался невиновным или получал условный срок, существовала вероятность того, что он захочет с ней сквитаться. Рецидивисты во всех своих бедах винят полицию и прокуроров. А те, кто совершает насильственные преступления на сексуальной почве, как правило, не могут взять на себя ответственность за свои действия и иногда даже уверяются в том, что жертва втайне хотела, чтобы на нее напали. Женщина-прокурор, пытающаяся отправить их за решетку, — вот очевидный козел отпущения, на кого можно свалить все свои проблемы.

— Ну, ты только не привыкай к такому возбуждению. Знаешь, это факт: после тридцати пяти человеческий организм начинает деградировать. Тебе тридцать восемь, и ты это чувствуешь. В этом возрасте и я чувствовал то же самое. Ты начинаешь искать то, что помогает тебе ощутить себя молодым, а это крайне редко бывает на пользу.

— Я же не гоняю на байке, Уэсли, — рассмеялась Ярдли. — Просто получила удовольствие, в кои-то веки выбравшись из кабинета.

Сняв сорочку, Уэсли бросил ее в корзину с грязным бельем, стянул брюки и отправился в ванную.

— Я просто хочу сказать, — бросил он, включив душ, — следи за своими чувствами. Если тебе кажется, что ты борешься со злом, сознание может увлечь тебя, заставив делать такие вещи, на которые ты никогда не считала себя способной.

Ярдли слушала убаюкивающие звуки текущей воды, и тут у нее пискнул телефон, извещая о поступлении текстового сообщения. Оно было от Болдуина. Дилберта Моргана задержали.

Вся обстановка комнаты для допросов управления полиции Сент-Джорджа состояла из стола, нескольких стульев и окна, выходящего на чахлые деревья во дворе здания. В телевизионных шоу, посвященных работе полиции, показывают однонаправленные зеркала и навороченные системы аудио- и видеозаписи, однако в действительности такое встречается редко. Действительность заключается в том, что всякий раз, когда какой-нибудь город сталкивается с дефицитом бюджета, в первую очередь сокращается финансирование полиции, которой предлагается делать больше, обходясь меньшим. Обыватели не понимают, что преступников в настоящее время помогают в основном задерживать новые технологии, а не традиционная слежка. Поэтому когда у патрульного в машине компьютер, устаревший еще пятнадцать лет назад, он не может подключиться к единой базе всех правоохранительных органов страны. А серийные насильники славятся своим умением просачиваться в информационные щели, существующие между различными ведомствами.

Ярдли наблюдала за Дилбертом Морганом в квадратное окошко в двери комнаты допросов. У него было несколько сильных тиков; руки тряслись так, что он с трудом удерживал их на столе. Человек, расправившийся с Олсенами и Динами, должен быть спокойным и собранным. Даже в полицейском участке пульс у него останется размеренным, он будет улыбаться и отвечать на вопросы вежливо, мягко и умело отметая обвинения. Дилберт Морган же был похож на человека, которого вот-вот хватит сердечный приступ.

Болдуин, стоявший за дверью рядом с Ярдли, разговаривал по телефону с находящимся в Бостоне доктором Сартом. Джессика слушала их разговор.

— Даже не знаю, соответствует ли он тому психологическому портрету, который я сейчас для вас составляю, — говорил Сарт. — Многие хищники гордятся своими достижениями и хвастают ими при первой возможности, однако этот конкретный преступник предпринял из ряда вон выходящие усилия, чтобы его не нашли. Он не хочет, чтобы его задержали. По крайней мере, пока что. Держать у себя в шкафу связанную женщину и попытаться убежать от вас, в то время как он мог бы просто с вами поговорить, направив ваше внимание в другую сторону, — этот человек вряд ли так поступил бы. Едва ли он тот, кто убил Олсенов и Динов.

То обстоятельство, что Сарт, говоря о жестоких убийствах, использовал слово «достижения», вызвало у Ярдли дрожь отвращения.

— Взгляните на результаты психиатрической экспертизы, которые я вам высылаю, — сказал Болдуин. — Этому человеку в возрасте двадцати одного года был поставлен диагноз «параноидальная шизофрения», после чего он практически все время проводил в различных психиатрических заведениях. Мы переговорили с его врачами, и похоже, пару месяцев назад он перестал с ними встречаться.

— Кейсон, скорее всего, в настоящее время его состояние слишком нестабильное, так что допрос лучше отложить. Пусть он успокоится, примет лекарства, и тогда можно будет его допрашивать. Не исключено, что он раскается в своих действиях и сам захочет о них поговорить.

Подошел Ортис с запечатанной банкой содовой.

— Придя в себя, он, скорее всего, потребует адвокатов, и тогда ему, возможно, удастся ускользнуть от меня. — Болдуин помолчал. — Я могу каким-нибудь образом вывести его из равновесия? Если он сломается, нам, возможно, удастся…

— Вы же понимаете, что я ни за что не пойду на такое, правда?

— Да, знаю… — Болдуин вздохнул. — И все же попробовать стоило. Спасибо, доктор.

Ярдли всмотрелась ему в лицо. Несколько лет назад Болдуин связался со свидетельницей, которой предстояло давать показания в деле против серийного насильника. Защита утверждала, что Болдуин показал ей фотографии обвиняемого до опознания. Агент ФБР это отрицал, как и свидетельница, однако Джессика гадала, не могло ли это быть правдой. Мотивы Болдуина были чистыми, она в этом не сомневалась, но все-таки существует очень тонкая грань между тем, чтобы любыми силами добиться осуждения виновного, и тем, чтобы осудить невиновного. И Ярдли, как прокурор, не могла допустить, чтобы эту грань переступали.

Завершив разговор, Болдуин спросил:

— Готов?

— Только после тебя, — сказал Ортис.

Они вошли в комнату. Джессика наблюдала за ними в окошко. Дилберт Морган раскачивался взад и вперед, обхватив руками грудь. Очки у него сползли на самый кончик носа. Он был настолько худ, что казался ожившей марионеткой. Ярдли отметила, что его искусанные губы кровоточат в нескольких местах.

— Мне н-н-нужно в-вернуться д-домой.