вообще утративший от ужаса способность соображать, бестолково метался вокруг него, в отчаянии заламывал руки и всхлипывающим, срывающимся голосом безостановочно повторял:

– Быстрее… быстрее… быстрее…

Егор, не обращая на него внимания, стиснув зубы и прерывисто дыша, непослушными, трясущимися пальцами затягивал на трубе тугой, неподатливый шнур. Кое-как завязав два узла, дёрнул, проверяя их прочность. Шнур чуть подался, однако переделывать, укреплять, вязать новый узел уже не было времени – из прихожей донёсся второй, ещё более могучий и разрушительный удар, от которого, казалось, вздрогнула вся квартира, а дверь если и не была выбита окончательно, то, очевидно, была очень близка к этому, и неизвестному оставалось сделать лишь небольшое усилие, чтобы устранить эту последнюю слабую преграду и ворваться в дом.

Осознавая, что в их распоряжении остаются считанные мгновения, Егор бросил возиться с наспех завязанными узлами, вскочил на ноги и, швырнув провод, конец которого с грехом пополам был прикреплён им к батарее, в раскрытое окно, крикнул приятелю:

– Полезай! Быстро!

Никита, начавший наконец понимать, в чём дело, топтался тем не менее в нерешительности и не спешил следовать призыву товарища.

– Да быстрее ты!!! – заорал выведенный из терпения Егор и толкнул его к окну. – Не бойся: я тебя подстрахую!

Отупевший, сбитый с толку всем происходящим Никита медленно, будто нехотя, взобрался на подоконник, схватился за шнур и, понукаемый окриками и толчками приятеля, уже собрался было лезть в окно, но, словно вспомнив вдруг о чём-то, замешкался и обернулся к другу.

– А ты?

– Я за тобой!.. Если успею, – тихо прибавил Егор, услышав громкий треск ломаемой входной двери, а затем мерные, тяжёлые, грохающие шаги в прихожей.

– Спускайся! Живо!!! – пронзительно возопил он, чувствуя, как внутри у него похолодело, а голову точно сжал ледяной металлический обруч.

Никите на этот раз не понадобилось повторять дважды: перекинув ногу через наружный подоконник и крепко, до боли в пальцах, вцепившись в спасительный шнур, он начал спускаться, упираясь ногами в стену и беспокойно вглядываясь в расстилавшуюся внизу темноту, под плотным покровом которой скрывалась земля.

Егор, стоя у окна, придерживал натянутый, врезавшийся ему в ладони шнур, стремясь ослабить нагрузку на хлибкие, второпях закрученные им узлы и не позволить им развязаться раньше времени. При этом он отчётливо слышал за своей спиной неумолимо приближавшуюся, всё более чёткую и твёрдую поступь и, чуть повернув голову, заметил краем глаза громадную чёрную фигуру в длинном, наглухо запахнутом одеянии, показавшуюся в узком полутёмном коридорчике, соединявшем прихожую с кухней.

Нельзя было ждать больше ни мгновения. Не выпуская из рук шнур – его единственную надежду на спасение, – Егор, точно подброшенный пружиной, вскочил на подоконник и, не дожидаясь, пока его не слишком резвый, чересчур медленно спускавшийся напарник достигнет поверхности земли, и не считаясь с тем, что плохо прикреплённый шнур, скорее всего, не выдержит их двоих, приготовился к спуску.

Незнакомец, очевидно заметив, что добыча ускользает от него, ускорил шаг и в следующий миг показался на пороге кухни. После чего, не медля ни секунды, двинулся к окну.

Но Егор тоже не медлил, и едва эта необъятная чёрная масса, протянув вперёд огромные толстые руки, надвинулась на него, он, к этому моменту уже свесивший наружу ноги и нижнюю часть туловища и державшийся лишь за подоконник, отпустил его и скользнул по проводу вниз.

Однако мягкого приземления у друзей не получилось. То ли в спешке завязанные узлы не выдержали двойного груза и расползлись, то ли неизвестный, раздосадованный тем, что упустил свои жертвы, которые, как он, вероятно, полагал, были уже у него в руках, в ярости отодрал шнур от батареи, но только, едва достигнув второго этажа, приятели – Егор чуть выше, Никита пониже – вместе с оборвавшимся проводом камнем рухнули вниз.

И хотя падение с довольно приличной высоты и удар об асфальт были не слишком приятны, они, казалось, даже не заметили этого и, тут же одновременно вскочив на ноги, перепрыгнули через забор и исчезли в густых зарослях палисадника.

Глава 4

Они остановились лишь через несколько минут, оставив свой двор далеко позади и достигнув одной из соседних улиц – пустынной, слабо освещённой, застроенной с одной стороны частными домами, а с другой – окаймлённой высившимися чуть поодаль серыми многоэтажками. Остановились, чтобы отдышаться, осмотреться и решить, куда двигаться дальше.

Некоторое время они молчали, тяжело отдуваясь, опасливо озираясь вокруг и хмуро поглядывая друг на друга.

– Ты как там, цел? – первым подал голос Егор, ощупав себя и убедившись, что падение с высоты второго этажа обошлось для него относительно благополучно – немного побаливало только слегка ушибленное колено.

– Где он? – не отвечая ему, произнёс Никита, пристально вглядываясь в ту сторону, откуда они прибежали, туда, где за плотным пологом тьмы скрывался их дом, только что едва не ставший для них могилой.

Егор пожал плечами.

– Вот уж не знаю. Может, ещё по хате бродит. Может, убрался наконец ко всем чертям. А может быть…

– Что?

– Вполне может быть, что опять за нами увязался. После всего, что случилось, я уже ничему не удивлюсь. Я уже говорил: он, видать, парень настырный и не любит упускать своего. Идёт напролом – в прямом смысле слова, – Егор невесело усмехнулся и также бросил взгляд назад.

Никита беспокойно покрутил головой.

– Так чё ж мы тут встали, как олухи, посреди улицы? Надо уходить.

– Пошли, – сказал Егор, поворачиваясь спиной к их уже далёкому, невидимому отсюда дому. – Не знаю, правда, куда…

– Да хоть куда-нибудь, – проговорил Никита, трогаясь с места. – Только б подальше от этого…

Ускоренным, неверным шагом они двинулись дальше по пустой полутёмной улице, без определённого направления, продолжая то и дело тревожно оглядываться кругом и обмениваясь тихими репликами.

Миновав вереницу частных домов и достигнув ближайшего перекрёстка, они обратили внимание на расположенный там небольшой продовольственный магазин, который, в отличие от прочих торговых заведений, встречавшихся им на пути, был открыт – из его окон лился тёплый желтоватый свет, резко отличавшийся от обычного мертвенно-бледного ночного освещения витрин.

– Глянь-ка, работает, – сказал Никита, присматриваясь к этим живым сияющим окнам, сразу бросавшимся в глаза среди окружающей темноты и безлюдья. – А я и не знал, что это ночник.

– Ночник, – кивнул Егор. – Только я никогда тут ночью не был.

– Так, может, зайдём, – предложил Никита. – Может быть, там есть люди.

– В два часа ночи вряд ли.

– Ну, продавцы-то, как минимум, должны быть, – настаивал Никита и, не дожидаясь согласия товарища, направился к магазину.

Егор чуть помедлил, будто сомневался в правильности такого решения, однако всё же последовал за другом,