«Придумать ей имя».

6

Меньше чем через милю я остановился, проклиная собственную бестолковость.

За последние сутки мы сталкивались со всевозможной погодой, от снега с дождем в горах до сухого тепла, встретившего нас в лагере. Всю ночь сильные ветры трепали стенки палатки, и когда я проснулся, было самое холодное утро за весь период забега.

Холод донимал меня. Я ждал этого дня, зная, что он пройдет по более ровной и теплой местности, но вместо этого стоял на старте, ежась от холода. Пока другие бегуны занимались обычной подготовкой к старту, я сбросил рюкзак, начал в нем копаться и вытащил легкую куртку, чем полностью нарушил обычную точно отработанную подготовку к началу забега.

И теперь я снова ее снимал. Через несколько минут вышло солнце, и температура начала подниматься. Это должно было порадовать меня, но я чувствовал, что начинаю перегреваться в одежде, предназначенной для влажной погоды. Впереди было пять часов бега в тяжелых условиях, и у меня не было другого выхода, кроме как остановиться.

Расстёгивая молнии и пластиковые кнопки и стягивая с себя куртку, я увидел, как мимо меня, обгоняя друг друга, пробежали Томми, Жулиан и два других участника.

Подбежал еще один участник, и я улыбнулся.

«Привет, Гоби, – назвал я ее по имени, которое придумал накануне вечером. – Ты передумала, да?»

Она провела ночь, свернувшись калачиком у меня под боком, но когда в то утро я пришел на линию старта, она исчезла в толпе других бегунов. Я слишком зациклился на погоде, чтобы беспокоиться о ней. Кроме того, если предыдущие сутки научили меня чему-то, так это тому, что она была настойчивая штучка. Если у нее другие планы на день, то кто я такой, чтобы мешать ей?

Но Гоби была тут, гладя, как я пристегиваю рюкзак, затем переведя взгляд на мои гамаши. Она была готова бежать. Я тоже.

Я поднажал, чтобы догнать лидеров, и вскоре оказался среди них. Я знал, что длинный участок трассы будет проходить среди больших валунов, и помнил, насколько легко бежал Жулиан, когда мы попали на такую же тропу в первый день. Мне не нравилась мысль, что я буду наблюдать, как он снова будет удаляться от меня, поэтому я ускорился, обгоняя третьего и четвертого бегуна, а затем обошел Жулиана и Томми.

Снова оказаться впереди было отличным ощущением. Я чувствовал силу в ногах и ясность в голове. Я слышал, что расстояние между мной и другими бегунами увеличивается с каждой минутой. Я мог бежать быстро, а когда начинал уставать, все, что мне нужно было, это бросить взгляд на Гоби. Она ничего не знала о технике бега или стратегии забега. Она даже не знала, на какое расстояние я планировал бежать в этот день. Она бежала свободно, бежала, потому что была создана для этого.

Я следовал розовым указателям курса по пути к каменистому участку. Плоская тропа, по которой я бежал, сворачивала вправо, а указатели показывали направление прямо, через камни, которые казались большими, неустойчивыми, создавалось впечатление, что сохранить хоть какой-нибудь темп на них будет невозможно. Но их нельзя было обойти, и я начал карабкаться, чувствуя, как мелкие камни качаются и сдвигаются у меня под ногами. Я надеялся, что мне удастся не вывихнуть лодыжку, и завидовал способности Гоби без усилий проходить по ним.

Я знал, что на этом участке Жулиан будет быстрее меня, и, приближаясь к вершине, я слышал, что он уже догоняет меня. Но, добравшись до вершины, вместо того, чтобы ускориться и стараться как можно дольше держать его на расстоянии, я замер.

Отсюда было видно все. Вдали располагался контрольный пункт, перед ним – деревушка, через которую мы должны были пробежать. Я видел, что впереди нас каменистый участок протянулся еще на триста метров, и розовые указатели отмечали трассу, переходившую в плоскую тропу, ведущую к деревне, к контрольному пункту и дальше.

Но не на это я смотрел.

Мой взгляд, так же как и Жулиана и двух других бегунов, идущих наравне с ним, был прикован к одинокой фигуре, убегающей вправо.

Это был Томми.

«Ого, – сказал Жулиан. – Этого не может быть».

Томми как-то обошел весь каменистый участок и выиграл кучу времени. По моим расчетам, он опередил нас на десять минут.

Мы трое были в ярости, но Томми был слишком далеко впереди, чтобы слышать нас, даже если бы мы закричали. Поэтому мы все с новым азартом сорвались с места, твердо намереваясь догнать его.

Пробегая по деревне, мы видели Томми впереди на контрольном пункте, но к тому времени, как мы сами туда попали, он исчез за гребнем горы в нескольких сотнях метров от нас.

Я решил задержаться достаточно надолго, чтобы поднять шум и убедиться, что кто-то зафиксировал произошедшее. Женщина из команды организаторов посмотрела на меня как на идиота, когда я в первый раз попытался объяснить ситуацию.

«Еще раз, пожалуйста», – сказала она.

«Томми Чэнь пропустил целый каменистый участок там, сзади. Я не знаю, намеренно ли он это сделал, но это нечестно».

«Мы позже разберемся», – сказала она, чтобы отделаться от меня.

«Томми срезал угол, – сказал Цзэн, который тоже был с нами и все видел. – Так не годится».

И опять, казалось, она совершенно не озаботилась этим. Вскоре мы снова покинули контрольный пункт, стараясь догнать Томми. Он обогнал нас почти на милю твердой трассы, но мною двигала ярость. Я ускорился, делая тысячу шестьсот метров за шесть с половиной минут и прикладывая все усилия, чтобы догнать его. Жулиан и остальные немного отстали, но я не возражал. Передо мной стояла особая задача.

Дорога шла то вверх, то вниз, и мне только пару раз удавалось хорошо рассмотреть Томми. В одном месте между нами оставалось не более восьмисот метров, когда он оглянулся, увидел, что я бегу к нему, и рванул вперед изо всех сил.

Я не мог поверить своим глазам.

На таких забегах существуют определенные правила этикета. Если ты осознаешь, что получил незаслуженное преимущество над другими бегунами, ты замедляешься, позволяешь догнать себя и восстановить надлежащий порядок. На предыдущей гонке я сам совершил такую ошибку. Это зачастую случается, когда идет борьба за лидерство, но лучше уладить все на трассе, чем после окончания забега.

Я ускорился еще больше, чтобы догнать его, но после таких усилий, направленных на сокращение дистанции между нами, и позволив себе так сильно разозлиться, я вскоре почувствовал усталость. Я услышал шаги позади, и меня обогнал Жулиан. Жара начала усиливаться, трасса шла по длинной, ровной дороге, тянущейся на многие мили. Я начал чувствовать скуку, а затем недовольство собой.

Из предыдущего опыта я знал, что это отравляющее чувство. Но я также научился справляться с ним.

Во время моего первого ультразабега – это был полный марафон с десятикилометровой петлей в конце – я начал чувствовать усталость примерно с тридцати двух километров. К тому времени как я дошел до этой отметки, я выдохся. Я не получал удовольствие от бега и мне надоело, что меня обгоняют мужчины и женщины намного старше меня. Я пошел на это, только чтобы составить компанию Лусии, и хотя я должен был завершить 42-километровую дистанцию с достойным результатом 3:30, в душе я сдался. Я сошел с дистанции, вернулся к машине и ждал, когда Лусия присоединится ко мне.