Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она ловко стырила наручники со столешницы и спрятала под стол. Да моя ж ты оригинальная!
— Обед, — зло отчеканил сослуживец и тут же выругался, когда зазвонил его телефон.
— Кушай, Лилечка, набирайся сил, тебе еще подвиги для меня думать! — наставительно заметил я, подвигая к ней тарелку.
— Голодным лучше думается! — гордо отрезала она и потянулась к кружке с чаем.
— Простите мне мою невоспитанность, прекрасная леди, совсем забыл познакомить вас со своим оруженосцем. Роман! Ромыч, этот прекрасный цветочек — Лиля. Будущий генеральный прокурор.
— Очень приятно! — так фыркнула Цветочек, что всем присутствующим стало понятно — врет!
— Мне нужно идти! — закончив разговор, отчеканил Макс. — Лиля, тебя проводить?
Он сделал лицо кирпичом, явно недовольный ситуацией. Но позорился до конца.
— Я провожу, — елейно улыбнулся я, перетягивая внимание на себя, — не видишь, я тут подвиги готовлюсь совершать!
— Лиля, я позвоню! — пообещал он напоследок.
Эта коза согласно кивнула, поджала губы и опустила голову. Что-то мне подсказывало, что Макс если и дозвонится, то точно не до Цветочка.
Коллега ушел, недовольно зыркая, Ромыч быстро доел и поскакал домой, к жене, оставив меня с пельмешкой наедине.
— Мне тоже нужно домой, — скромно потупив глазки, сообщила она.
— Так давай отвезу. Моя карета в твоем распоряжении.
— Хорошо, — покладисто согласилась она.
Я отвернулся, чтобы позвать официантку, ожидая действий от пельмешки. И угадал. Она ловко схватила мое запястье, защелкнула браслет наручников и обалдело захлопала глазами, когда второй браслет я молниеносно застегнул на ней…
Попалась!
Глава 9
Глава 9
Лиля
Пока я обалдело хлопала глазами, глядя на свое запястье, а ко мне из-за угла несся инсульт с распростертыми объятиями, опер довольно ухмыльнулся и пропел:
— Цветочек!
— Ты… ты… очумел? — налетела я на него.
— Я? Нет! — лицо Громова светилось от удовольствия, — пельмешка, признавайся, бяку задумала, да? Хотела меня к стулу приковать и смыться? Ай-яй-яй, плохая девочка!
— Немедленно отстегни меня! — прошипела я.
— Не могу, — захлопал длинными ресницами оперуполномоченный, — ключей нет!
— Почему ты носишь наручники без ключей? — рявкнула я.
— Потому что не планировал ими пользоваться, — покорно объяснил наглец, — кто же знал, что ты у меня такая коварная окажешься.
— Пошли в отделение!
— Нельзя, — Громов посмотрел в потолок и свободной рукой почесал затылок.
— Почему?
У меня оба глаза начали дергаться в такт.
— Выходной у меня, — пояснило наглое оперуполномоченное лицо, по которому очень хотелось съездить чем-нибудь тяжелым.
— Отмени!
— Это будет считаться вторым подвигом, да, пельмешка?
— Не зови меня так! — взвилась я.
— Еще один подвиг в мою копилку, — подмигнул опер, — слушай, я так до вечера все двенадцать выполню, и пойдем на свидание, да, Цветочек?
Я вдруг поняла, что хитрожопость у опера прокачана до тысячного уровня. Он же невозмутимо смотрел в потолок, ожидая моей реакции и, кажется, получал от ситуации удовольствие.
— Опер, расстегни наручники, и я засчитаю это твоим вторым подвигом, — зло прошипела я.
— Третьим, или так и останешься моей пельмешкой.
— Расстегивай! — не выдержала я.
— Да правда не могу! Ключей нет!
— И что нам делать?
— Оставим все как есть? — предположил Евгений, он же Гений…
— Я тебя убью! — пообещала я.
— Насмерть? — ахнул Жека. — Пельмешка, два тебе по уголовному праву. Это убийства лица при исполнении с отягчающими… А чем? Стрелками, которые ты на глазах нарисовала? Нет, правильно, что такие длинные сделала, стрелки должны колоть глаза противника!
— Ты идиот? — почти сочувственно поинтересовалась я.
— Нормальные люди с высшим юридическим в опера не идут. Конечно, я идиот! Пошли на свидание, а?
— По губам читай! Ни-за-что!
— Тогда не расстегну! — Громов сделал вид, что обиделся.
— Значит, все-таки есть ключи! — ткнула я в него указательным пальцем. — Доставай.
— Нету! Хочешь, сама посмотри.
— Еще я по чужим карманам не лазила. Ладно, будь по-твоему, останемся в наручниках.
— Убедила. Поцелуй меня, и я скажу, как их снять!
— А ты точно в принца превратишься? — заинтересовалась я.
— Язва! Я все равно тебя добьюсь, так и знай.
— Молодые люди, вы платить будете? — лениво протянула официантка, отвлекая нас.
— Будем, — согласился Жека.
Свободной рукой достал из кармана портмоне, отсчитал несколько купюр и протянул официантке.
Та скривила губы, двумя пальцами взяла деньги и медленно уплыла к стойке.
— Недовольная, прям как ты! — попенял мне Громов.
— Может, она хотела, чтобы ты натурой рассчитался, опер секс-шопный?
— Во-первых, у меня подвиги, а во-вторых, я, Цветочек, в тебя влюбился.
— Ага! — фыркнула я.
— Не «ага», а «так точно, любимый»! На практике не была, что ли?
— Была! И там нормальные опера были, а не гулящие мартовские коты!
— Пельмешка, хреново тебя нормальные опера учили, если ты ментовские наручники от секс-шопных отличить не можешь!
— От каких? — взвыла я, приглядываясь.
Действительно, наручники были один в один как настоящие, только металл тоньше и легче.
— Чебурашка, тебя когда Малинка с Артом из секс-шопа забирали, ты под шумок наручники свистнул?
— Не, Багров забыл забрать.
— А, ты стырил идею у Багрова, да? Это он креативил с наручниками! Ничего своего… Расстегивай!
— Пельмешка, я тебе уже три раза сказал — ключей нет! И сегодня не будет!
— Ваша сдача! — снова отвлекла нас официантка.
Сыпанула в огромную ладонь опера мелочь и снова уплыла.
— Ты доедать будешь? — покосился на нетронутую тарелку Жека.
— Нет! И ты не будешь!
— Это четвертый подвиг, да? Лечебное голодание?
— Господи, он правда идиот! — возвела я очи горе.
— Не слушай ее, Господи, это она вредина!
Я достала мобильный, разблокировала и набрала номер Артура, чтобы попросить привезти нам ключи. Телефон оказался выключен.
— Пошли в общагу, — решила я.
— Не пойду, — уперся Громов.
— Что ты хочешь? — вздохнула я.
— Вот, это уже конструктивный диалог! — обрадовался Громов, — сейчас идем в кино, потом долгая прогулка под луной, а потом…
— А потом я буду закапывать твое бездыханное
