И значит, такого приветствия заслуживает Охеда, а вовсе не Колумб.

Пленение Каонабо вызвало всеобщую неприязнь к испанцам на всем острове.

Один из братьев касика по имени Маникаотекс, не менее отважный в бою, чем сам Каонабо, договорился с остальными касиками Гаити организовать общее нападение на белых. А прекрасная Анакаона (чье имя на языке этих мест означало Золотой Цветок), жена схваченного касика, уговорила своего брата Бехечио, властелина богатейших и самых густонаселенных на острове земель Харагуа, тоже присоединиться к этой коалиции. Единственным, кто продолжал поддерживать дружеские отношения с испанцами, был хитрый и трусливый Гуанакари: он информировал Колумба о замыслах остальных касиков и предлагал себя в качестве союзника, хотя его поддержка в случае войны вряд ли имела бы большое значение.

Во время болезни адмирала защита Ла-Изабеллы и форта Святого Фомы была поручена дону Алонсо, поскольку он лучше, чем брат Колумба дон Бартоломео, был знаком с особенностями этой местности и характером противника.

Незадолго до этого из Испании прибыли четыре корабля с провизией и спустя некоторое время отплыли обратно, груженные рабами-индейцами, отправленными адмиралом для продажи на невольничьем рынке Севильи. Свежие припасы помогли поправить здоровье многим заболевшим и приободрили всех жителей поселения. Колумб тоже почувствовал себя окрепшим, и поскольку продолжали поступать сообщения о том, что альянс касиков для штурма Ла-Изабеллы собирает огромное войско в Королевской долине, всего в двух днях пути от города, он решил, не дожидаясь этого, организовать наступление и сразиться с врагами на их собственных землях.

Адмирал мог собрать лишь около двух сотен пехотинцев, а в авангарде выставить отряд из двадцати всадников под командованием Охеды. Все их огнестрельное оружие состояло из мортир – своего рода ручных пушек, которые опирались на железную рогатину и были установлены на колеса. Кроме того, испанцы имели преимущество за счет щитов и доспехов, что хоть как-то компенсировало их малочисленность; однако было понятно: учитывая количественное превосходство индейцев, победа легко не достанется, особенно в том случае, если противник будет сражаться с отвагой и упорством Каонабо.

Колумб решил применить еще одно новое оружие, иногда используемое в Европе. Христиане привезли с собой свору собак, обученных для войны: свирепых мастифов, которых обычно в горах Андалусии держат пастухи; эти псы наводили страх на индейцев не меньше, чем лошади. На их острове, впрочем, как и на Кубе, жили только маленькие безобидные собачки, отличавшиеся тем, что не умели лаять; впоследствии их число станет стремительно сокращаться, вплоть до полного исчезновения, поскольку постоянно голодавшие испанцы в итоге съедят всех этих собачек, считая их мясо изысканным деликатесом. Испанские бойцовые псы яростно атаковали индейцев, чьи тела не были никак защищены от собачьих клыков. Обнаружив голого человека, мастифы бросались на него, сбивали с ног и затем разрывали на куски.

Небольшое войско Колумба вышло из Ла-Изабеллы в марте 1495 года и медленно двинулось в глубь острова, преодолевая не более десяти лиг в день, поскольку рельеф местности не способствовал скорости. Они вновь поднялись на плато через Проход Идальго и снова увидели под собой луга Королевской долины. Но в этот раз индейские деревушки были больше похожи на военный лагерь, и на звук охотничьего рога и больших раковин собирались толпы обнаженных мужчин, прибывающих со всех уголков острова.

Буйное воображение некоторых испанцев еще больше преумножало численность противника.

– Многие из наших уверяют, что индейцев больше ста тысяч, – сказал Куэвас, который скакал рядом с доном Алонсо в авангарде маленького испанского войска.

Воинственный идальго пожал плечами.

– Да даже если больше миллиона, какая разница…

Эти нагие толпы, с дикими воплями метающие стрелы и дротики, которые всегда храбро начинают, но при первом же ответном ударе христиан бросают свое оружие и испуганно прячутся, уже не казались опасными Охеде.

Сосчитать количество индейцев было невозможно. Они появлялись отовсюду, с гиканьем метали свое оружие, а затем опять растворялись в ближайших зарослях. Казалось, краснокожих воодушевляла несметная численность их войска. Они верили в то, что пришло время, объединившись, истребить белых, полагая, что после этого чужаки к ним больше не прибудут.

В свою очередь, индейцы тоже были не способны сосчитать количество захватчиков. Их арифметика заканчивалась на цифре 10, а дальше они начинали складывать в отдельную кучку по одному кукурузному зернышку за каждого воина и оценивали численность войска по размеру этой горстки семян.

Многочисленные разведчики следовали за отрядом Колумба, скрываясь в зарослях или перебегая от скалы к скале, а когда возвращались в расположение войска брата Каонабо и его союзников, то численность врагов демонстрировали лишь небольшой кучкой кукурузных зерен. У индейских вождей эта горсть вызывала лишь улыбку, ведь они не могли оценить истинную отвагу бледнолицых, готовых сражаться таким немногочисленным составом с несметным множеством врагов.

Колумб атаковал индейцев неподалеку от того места, где позднее вырастет город Сантьяго-де-лос-Кабальерос. Пехота под командованием дона Бартоломео Колумба, стараясь держаться под прикрытием леса, двинулась вперед в нескольких направлениях под грохот барабанов и труб и начала палить из огнестрельных орудий. Громы и молнии, сеявшие смерть, привели в замешательство толпу краснокожих. Тут же всадники Алонсо де Охеды, несясь галопом во весь опор с копьями наперевес, врезались в толпу воинов, которые бросились врассыпную, чтобы спрятаться.

Рядом бежали и собаки, они валили индейцев на землю, вгрызаясь им в горло, и рвали в клочья. В этой суматохе дикарям казалось, что даже лошади жаждут человеческой крови и кусают людей.

С воплями ужаса меднокожие воины прятались в ближайших скалах и уже оттуда жалобно просили пощады и обвиняли во всем своих касиков. Конфедерация местных вождей развалилась. Собрав остатки своего войска, каждый из них укрылся на собственной территории, пытаясь уже в одиночку восстановить хорошие отношения с захватчиками.

Колумб воспользовался общим смятением, чтобы обложить побежденных данью, поскольку по-прежнему главным образом был озабочен поисками золота. Большинство касиков предлагали ему хлопок или кукурузу, предложив возделывать обширные, прежде пустынные территории, но адмирал желал лишь одного – увидеть, как они работают в рудниках и намывают золото в реках.

Охеда отважно направлялся в глубь острова в сопровождении лишь нескольких всадников и собирал с касиков дань, установленную адмиралом. Эта плата в действительности была не очень большой, но добыча золота оказалась скудной, поскольку индейцы были не слишком приспособлены к тяжелой работе. Поначалу все золото, отдаваемое испанцам, поступало из тех запасов, которые накопились в индейских семьях. Богатые касики должны были каждые три месяца передавать сосуд из тыквы, наполненный золотыми крупинками. А главы семейств – отдавать такое количество золотого песка, чтобы хватило наполнить один колокольчик.