брата и сестры. Аскал лежал на безопасном расстоянии от огня, не очень доверяя высоко взлетающим искринкам. Он был практически обложен тушками самой разнообразной дичи: от крохотных белок до крупных барсуков, были среди них и упитанные кролики. Ксандру, никогда не видевшему до этого животных, было неприятно смотреть, как пес мощными челюстями вгрызается в них, однако голод был настолько силен, что он, особо не мучаясь совестью, тут же принялся выуживать мясо, чтобы наконец всласть наесться. Роунд же старалась не смотреть на пса и брата, жадно орудующими над несчастными зверьками, которых она очень любила. За время, проведенное в лесу, она замечала юркающих под кусты маленьких зверей, но ни одного из них рассмотреть так и не могла. Поэтому сейчас ей было сложнее всего не обращать внимания на бедные тушки, которые минутами раньше бегали по лесу недалеко от них.

Роунд почти согрелась, медленно попивая горячий чай. Ксандр переоделся в запасное белье, мысленно радуясь, что все-таки решил захватить лишнюю одежду для себя и сестры. Он тоже не торопело смаковал ароматный чай, который здесь в лесу обрел необычный вкус. Из еды перед ними лежало лишь несколько картофелин и хлеб, но и это казалось настоящей снедью. Куски мяса, которые ему удалось достать из кролика, жалко выглядели на фоне сытого, объевшегося и довольно ухмылявшегося пса.

– Никогда не думал, что сырое мясо так трудно вырезать.

– Просто ты неправильно это делаешь, – Аскал подошел ближе.

– Ну, так помоги же мне, раз ты знаешь, как надо делать правильно, – с нажимом на последнее слово проговорил сквозь зубы Ксандр.

– Ты оставляешь после себя слишком много грязи, – с легким пренебрежением сказал пес, глядя на перемазанного кровью юношу. – Теперь это мясо никуда не годится. Бери нож и идем к ручью.

Пока Аскал учил Ксандра, как правильно разделывать добычу так, чтобы сохранить больше съедобной туши, Рун осталась разглядывать цветы. Она надеялась найти ягоды и перекусить хотя бы ими. Она разглядела красные шарики на небольшом кусте и решительно направилась к ним.

– Нет уж! Пусть сами кушают бедных заек. Я этого делать не буду.

Кусты оказались прямо-таки изумрудными, а крохотные ягоды так и просились в рот. Но девочка отлично помнила, что брат просил ничего незнакомого не есть. Рун вздохнула, но решила все-таки сорвать немного и спрятать до поры до времени. Она убрала их в карман и ушла на место.

В это время Ксандр спорил с Аскалом:

– Не нужны нам его внутренности! Только мясо, понимаешь?

– Вы вообще не разбираетесь в правильной еде! – выходил из себя пес, – это же самый смак! Сердце, почки, легкие. . . ммм. . . объедение!

– В дикой природе их не приготовить. А с тем мясом, что ты наловил, мы легко дойдем до Арденты сытыми.

Пес тяжело вздохнул:

– Ладно, если ты хочешь приготовить пустого безвкусного кролика…Дело ваше.

И он стал поэтапно описывать каждый шаг в разделке животного, сочно смакуя особенно пикантные для него моменты:

– Теперь надрез поперек позвоночника, мягкого и хрустящего, чтобы стянуть шкуру.

– Очень осторожно проведи лезвием вдоль брюха, смотри, чтобы эти сочные и ароматные потроха не повредились.

Ксандру резануло нос от возникшего душка:

– Ароматного? Да он уже давно протух!

– Протух! Да это наисвежайшая дичь!

Кролик был подвешен за лапы вниз головой, чтобы кровь аккуратно стекала на заранее вырытую ямку. Когда он почти опустел, Ксандр аккуратно вынул скользкие внутренние органы.

– Теперь тушу надо хорошо промыть.

Ксандр ополоснул ее в ручье и наконец разрезал на несколько крупных кусков. Когда он только взял в руки кролика, в нем пробудилась жалость к убитому животному. Казалось, он понимал, что чувствует Роунд. Но мысль о голодной смерти быстро стряхнула с него всю неуверенность.

– Если хорошо их прожарить, мы сможем растянуть еду на несколько дней.

Аскал, который в этот момент одним махом проглотил кроличьи внутренности, согласно кивнул. Когда они вернулись в свой импровизированный лагерь, Роунд перебирала ягоды, твердо намерившись не употреблять в пищу мясо. Но стоило Ксандру насадить сочные розовые куски на металлические шпажки и поместить над огнем, как через некоторое время дурманящий запах едва не уронил девочку с ног, настолько она была голодна, а аромат чудесен. Пес сбегал в лес и принес оттуда кусок травы в зубах. Он бросил ее перед костром и сказал:

– Вот, можешь растереть над едой. Получится запах, который вы люди так любите.

Не став вдаваться в подробности, Ксандр сделал все в точности, как посоветовал пес. Размельчив траву над мясом, он тут же уловил несравненный запах, какой обитал только в доме его родителей. Благоухание сразу же оживило в его памяти теплые образцы матери и отца, воркующих возле крохотной дочери. Запах действительно был несравненным. Спустя некоторое время они втроем сидели возле костра и уплетали мясо: Аскал – сырое, Ксандр – жареное, а Роунд все не решалась притронуться к манящим аппетитным кускам. Однако детский растущий организм все-таки взял вверх над моральными принципами, и спустя несколько самых трудных минут в ее жизни она смачно пережевывала жесткую пищу. Когда все было съедено, они развалились на лежаках, и Аскал спросил:

– А почему вы решили сбежать из Клатилии? У вас что, была такая плохая жизнь, что вам захотелось покинуть отчий дом?

– Он уже давно не отчий, – задумчиво проговорил Ксандр, – особенно после того, как весь город уничтожили за несколько минут.

– Понятно, – Аскал замолчал, положив тяжелую голову на мохнатые лапы. Выдержав длинную паузу, словно отдавая дань погибшему городу, он продолжил расспросы:

– И что, люди там и правда такие, как мы думаем?

– Злые и жестокие? – уточнил Ксандр.

– Усталые и замученные…

– Наверное, да. Некоторые были похожи на роботов, все делали как по команде. Но были и такие, кто умел радоваться и такой жизни. Знаешь, порой хочешь заговорить с кем-нибудь, просто поболтать ни о чем. А он перед тобой стоит и мнется, говорит с трудом, будто боится сказать что-то неправильно. Каждое слово чеканит и старается выговорить грамотно. Вот разве будешь счастлив, когда не можешь говорить так, как тебе хочется. Зачем нужна эта правильность в словах, мыслях, даже жизни. Я так и не понял.

– Значит, дело не в грамотности, а в страхе. Видимо, их что-то очень пугало, странно, что ты этого не заметил.

– А чего бояться? Кого? Ассоциацию? Да им дела до нас не было, они занимались только войной, внешним миром.

– А ты, выходит, никого и ничего не боялся?

Ксандр быстро бросил взгляд на тихонько посапывавшую сестру:

– После смерти родителей у меня осталась