метров я заметил другое свечение, точнее блики, которые падали от стен. Очень похоже на стекло.

Я немедленно ускорился.

Дальний блик, буду называть его – основной свет, не приблизился, не отдалился, он так и остался мелкой белой точечкой, пикселем.

А ближний блик стал намного ближе.

Все это строение, туннель, как я уже говорил, похоже имел форму горизонтальной прямоугольной призмы, внутри которой я.

Это так, к слову.

Действительно, свет отражало стекло, как я и думал. Я встал напротив, а там…

А там…

Там, за стеклом подводный мир.

Но это не аквариум.

Да, за стеклом есть акулы, киты, медузы, подводный дракон (реально!), дельфины и еще какие-то мелкие рыбешки, чьих названий я не помню или не знаю.

Все эти морские жители не просто плавают внутри синего бесформенного тела моря, они обсуждают что-то как люди.

Серьезно.

Они говорят о чем-то. Не знаю о чем, но на это интересно смотреть.

Их мимика, движения вокруг себя от раздражения. Забавно.

Похоже, я вник, про что они говорят.

Акулы и киты прижимаются к дракону, который видимо их босс. Дельфины с медузами стоят в стороне и то и дело огрызаются на дракона. А рыбешки просто смотрят на всю эту разборку.

Дракон находится под ракушками с жемчужинами.

Видимо, они говорят о деньгах, которые они не поделили, точнее о жемчужинах.

Как все меркантильно.

Пойду дальше.

Все в порядке

Интересно было посмотреть на аквариум.

Я заметил то, что я еще ни разу ничего не говорил вслух.

Чтобы такое сказать? Пошлое? Или просто поговорить с пустотой? Не знаю.

– Есв в екдяроп, – сказал я, но мое предложение прозвучало как-то не так.

Я еще раз попытался сказать: «все в порядке», но получилось снова: «Есв в екдяроп». Потом еще раз и результат тот же. Нехорошо.

Я наконец-то додумался.

Слова, произнесенные мной, произносились в пространстве задом наперед.

И что теперь не говорить?

– Дерб! Он ончыбоен.

Все эти слова, которые говорю, произносятся так же легко, как и повседневные. Тем более я не принимаю никаких усилий, чтобы обработать в голове слово, вывернутое наизнанку.

А наоборот, произносить слово задом наперед, чтобы получилось нормальное, оказалось довольно тяжело.

Я долго в голове переводил слово «нормальный» на бликовый (так я назвал язык в этом месте).

Я попробовал:

– Ронмальный. Нилб! Ен ьсолчулоп.

Тогда мне в голову пришла идея.

Что если я сам буду ходить задом наперед.

Этого я боялся больше всего. Вдруг упаду.

Мне сразу вспомнился отрывок из диснеевского мультика про Микки Мауса произведенный на реверсе (с конца в начало). Это действительно страшно. В диснеевских же мультиках все начиналось плохо и заканчивалось хорошо, тут наоборот. И эти голоса, как будто инквизиция пытает сатану.

Все.

Выкинуть этот бред из головы.

Я повернулся спиной к свету и продолжил идти.

– Раз-раз, меня слышно?

Да!

Сработало!

Теперь проверено. Когда я иду неправильно, голос звучит правильно. Как кумиры, чем они не правильней, тем вернее их слова. Или в данной ситуации не уместно?

Кстати, я раньше не замечал, что за мной такая глубокая черная мгла, из которой тоже светятся… глаза?

Глаза

Я все еще иду спиной к свету и смотрю на эти глаза.

Или скорее сопряжение геометрических плоских фигур это а не глаза. Белые овалы, в которых бегали черные кружки. Как в мультиках. Когда темнота, обычно всегда именно так их изображают.

Я иду, а они следом.

Интересно, кто носит эти овалы на своей голове.

Чертой между глазами и мной был градиент света, переходящего в темноту, растянувшийся метров на десять.

Я стал приглядываться к этой черни. Она стала увеличиваться.

И я стал слышать шепот. Глаза спрашивали меня:

– Холодно?

– Нет.

– Скоро будет холодать.

– С чего бы?

Глаза замолчали, сделав мой вопрос риторическим.

– Отвернись, или мы тебя догоним.

– И что дальше?

– Ты будешь с нами в темноте. А в темноте не видно света.

– А этот свет впереди вы видите?

– Нет. Поэтому отвернись, иначе будешь с нами бродить в потемках.

Я их послушал и отвернулся.

Потолок

Делать было нечего. Я мерно шел по твердой дороге.

Я посмотрел на потолок и увидел длинный стишок:

Нет, в облачности нет звезды,

за дверью холод – холодильник.

А на снегу мои следы,

я сам себе квартирник.

Куда ушел менталитет?

Он где-то там, где и звезда.

Я социальный экстраверт.

И "нет" с оттенком "да".

Я говорил белиберду

и часто врал. К чему?

Я так искал свою звезду.

Теперь начну:

Я сам себе исповедальня.

Быть может, РПЦ.

Какая мерзость все свиданья,

как чирей на лице.

Фантомные улыбки эти

и эти дурочки в пальто.

Хороших нет, они как йети,

их знают, а увидел кто?

Мне жаль себя за то, что друга

я, как и девушку, не встретил.

Нет, есть друзья и есть услуга.

Равно поставим между этим.

А настоящего? Мне стыдно,

за то, что говорю я так.

Я колокол и друг мне рында.

А так я колокол-дурак.

Я социально независим

и одновременно влеком.

Хочу, что было много писем,

но не нуждаюсь я ни в ком.

Зачем я продолжаю верить,

ведь очерню, буквально, все.

Я прототип решений Берии,

но социальный. Мой висок

болит от думы тягомотной,

от музыки, от денег. FUCK!

Плевать совсем какой я модный.

Плевать! Дурак (как Керуак).

Плевать хотел с Шанхайской башни

на этот бедный текстик.

Будь он живой, тогда калаш мне,

все пули-точки, это месть и

насмешка над самим собой.

И ПГТ мой не люблю,

как, в принципе, другой любой.

И не люблю петлю.

И сильно, дразнит много "я",

особенно с заглавной буквы.

И та, что ходит легкая,

и пахнет словно клюквою.

Я не люблю природу ЗОЖ,

я буду