— Что?!

— Например, предложил бы стать его личным шеф-поваром, — заявила Лилия.

Роза на какое-то мгновенье потеряла дар речи.

— Во-первых, я не сомневаюсь, что у него уже есть шеф-повар. Во-вторых, у меня с Харкером довольно натянутые отношения.

— Есть еще одна причина, — сказала Лилия. — Ты держишься с мужчинами очень неуверенно.

Лилии легко говорить! Мужчины так и липли к ней, как пчелы на мед.

— Ты думаешь о них? — вдруг спросила Роза.

— О ком? О наших родителях?

— Да, — кивнула Роза.

— Конечно, я часто думаю о них. И каждый раз у меня появляется чувство невосполнимой потери…

— Я ощущаю то же самое, — согласилась Роза. — Словно у меня отняли что-то очень, дорогое, что никогда не удастся возместить.

— Оно и понятно. Мы остались без родителей, когда нам было всего два года.

— Знаю, знаю… Как ты думаешь, это нормальное явление, что мы осознаем утрату как что-то невосполнимое? Ты чувствуешь то же самое?

— Разумеется, и в этом нет ничего странного.

Роза взяла кружку и налила себе горячего шоколада.

— Однако это не означает, что мы какие-то ущербные. Вовсе нет. Просто мы выросли без родителей. Но, послушай, Лилия, у меня есть ты, а у тебя есть я.

— Кто бы сомневался! — сказала Лилия и крепко обняла сестру. — Не пора ли нам домой?

Роза окинула кухню придирчивым взглядом. Все готово для завтрашнего утра. Она взглянула на свои часики — на сон оставалось семь часов.

— Давно пора, — улыбнулась Роза. — Пойдем.

Роза домывала последнюю кастрюлю и уже считала минуты до того счастливого момента, когда доберется до дома и окажется в своей постели, как вдруг из-под раковины послышалось подозрительное шипение. Она тут же отключила воду и, нагнувшись, внимательно осмотрела трубы.

Сначала девушка решила, что это булькает в колене слива, но, приглядевшись, она поняла, в чем дело.

На лежавшие под раковиной сковороды лилась сверкающая струя воды.

Роза попыталась повернуть вентиль, чтобы перекрыть воду, однако он не поддавался. Она прилагала невероятные усилия, но все напрасно.

— Проклятье! — буркнула Роза и побежала в кладовку в надежде найти ломик или гаечный ключ, чтобы сдвинуть с места неподдающийся вентиль. Но единственное, что ей удалось найти, была ручка от большого сотейника.

Роза взяла ее и вернулась к раковине. Присев на корточки, вставила конец ручки в просвет вентиля и с силой нажала на импровизированный рычаг, но ручка сотейника тут же погнулась.

Девушка снова побежала в кладовку и стала лихорадочно искать клейкую ленту, в надежде обмотать поврежденную трубу. К сожалению, в кладовке хранились только фартуки, полотенца, салфетки и скатерти. Несмотря на строжайший режим экономии, введенный Уорреном, она решила вызвать водопроводчика.

Схватив первый попавшийся фартук, она вернулась на кухню. Присев, стала обматывать фартуком трубу в том месте, где образовалась течь, но медная труба была такая старая, что стоило Розе прикоснуться к ней, как она начинала крошиться.

Внезапно струя превратилась в настоящий поток.

Роза в сердцах произнесла крепкое словцо и начала торопливо вынимать сковородки из-под раковины.

— Что происходит?! — спросил неожиданно вошедший в кухню Уоррен.

Сидя на корточках под раковиной, Роза закрыла глаза: она не хотела, чтобы Уоррен узнал о протечке. Он и так с трудом примирился с ее заказами дорогих продуктов и с необходимостью нанять еще одну работницу. А если узнает еще и о вызове водопроводчика, то его придиркам не будет конца.

Она вздохнула и вылезла из-под раковины.

— Я решила… э… навести здесь порядок.

— Как? Сейчас? Вы же сами сказали полчаса назад, что ужасно устали и только о том и думаете, как лечь в постель и хорошенько выспаться. А завтра утром велели мне открыть ресторан и сварить яйца!

— Я пошутила, — ответила она, улыбнувшись. — Потому что вы разозлились на меня за то, что я попросила вас взять на работу Деб.

— Я на вас не злился, Роза. Просто я хотел сэкономить Доку немного денег, — возразил Уоррен.

Между тем струя воды, лившаяся в кастрюлю, которую Роза подставила подтечь, усилилась.

— Знаете, а все-таки хорошо, что вы заботитесь о Доке и Эстер. Я рада, что вы взяли на себя ведение бухгалтерских книг, предоставив мне возможность заниматься только готовкой.

— Наконец-то вы оценили меня!

Роза поняла, что еще немного, и вода перельется через край кастрюли.

— Вы действительно одобряете то, что я здесь делаю? — спросил Уоррен.

— Да. Так что идите домой и хорошенько выспитесь. В конце концов, вы работаете на двух работах.

Но он не двинулся с места.

— Вы, я вижу, хотите от меня избавиться.

— Нет, что вы!

— Нет, хотите, Я хотел бы знать, что вы делали под раковиной, — он пристально посмотрел на Розу, потом на раковину. — Почему, когда я вошел, вы не сразу встали во весь рост?

Роза откашлялась.

— Я перекладывала сковородки, — ответила она, краем глаза глядя на трубу. Течь усилилась. — Я не намерена провести здесь всю ночь. Вот только разберу сковородки и пойду домой.

Уоррен подошел к Розе. Его итальянские туфли из дорогой кожи выглядели более чем нелепо на старом линолеуме. Если он сейчас же не уйдет, его туфли будут испорчены.

— Чем вы на самом деле здесь занимаетесь?! — раздраженно спросил Уоррен, затем нагнулся и стал осматривать пространство под раковиной. — Какого черта… — Он сжал трубу, и она рассыпалась в его руке. Вода окатила их с головы до ног, в том числе и дорогой костюм Уоррена.

— Не надо было ее трогать! — осуждающим тоном проговорила Роза.

— Вы так считаете?

— Быстрее! Нам надо подставить под течь несколько кастрюль, чтобы вода не затопила всю кухню!

— Под раковиной должен быть вентиль. Нужно отключить воду.

— Я уже пыталась, но вентиль заклинило. Он не работает. Сколько ни старалась, я так и не смогла его повернуть.

Уоррен смерил ее снисходительным взглядом всемогущего мужчины и снова нагнулся.

— Вентиль не двигается, — сказал он через минуту.

— Что я вам говорила?

— Надо найти какой-нибудь инструмент.

— Я уже смотрела. Здесь ничего нет.

Уоррен огляделся и увидел сломанную ручку от сотейника, которую она бросила в нескольких шагах от раковины.