иди готовь свою прелестную попку к уколу.

Глава 10

Рада

Сижу в гостиной на диване, в ожидании своего «доктора». Внутри все кипит. А может, и нет никаких тайн? Он просто играет со мной, чтобы уложить в кровать. Ну скучно мужику, надо как-то скрашивать наше временное заточение.

Глеб является уже одетый в штаны, но снова с голым торсом. Отворачиваюсь к окну, чтобы не пялиться.

— Ложись, — командует он, подходя ко мне.

— А какой прогноз? — интересуюсь я, укладываясь на живот. Надоело, что этот мерзавец постоянно разглядывает мой голый зад. Ничем его не удивишь — он, видите ли, все видел.

— Пять дней, минимум, — дергает мои штаны вместе с трусиками, практически сдирая их до колен.

— Ну ведь можно просто отодвинуть краешек! — возмущаюсь я, сжимаясь.

— Можно, но нельзя, — в голосе снова ирония. — Расслабься и не дергайся, или снова будет больно.

Выдыхаю, пытаясь расслабиться. Холодная дезинфицирующая салфетка, игла входит в кожу, и правда не больно, снова салфетка. Все. Хочу перевернуться, но мужчина не позволяет, надавливая мне на спину.

— Полежи так — в капилляр попал, кровит немного.

Ладно, лежу. Проходит минута, две, три, мужчина сидит рядом со мной.

— Все? Можно вставать?

— Нет, еще немного, — серьезно произносит он. Такое ощущение, что меня наглым образом обманывают.

Что за бред?

Какой капилляр?

Зачем так долго лежать?

Чувствую, как мужская ладонь накрывает мою попу и поглаживает.

— Ах ты! — резко натягиваю штаны и переворачиваюсь. Мужчина встает с места, забирает использованный шприц, ампулу и идет на выход. — Зачем ты это сделал?! — кричу ему в спину, задыхаясь от возмущения.

Оборачивается в дверях. Довольный гад!

— Чтобы полюбоваться на твой зад. Он у тебя шикарный. Меня вставляет, — нахально заявляет Глеб.

— Сволочь! — хватаю подушку и запускаю в сторону мерзавца. Не попадаю, мужчина уворачивается, скрываясь в коридоре.

Вставляет его мой шикарный зад!

Злюсь и улыбаюсь одновременно. Я дура полная, меня веселит его «комплимент».

***

Глеб снова уходит после звонка. Я опять заперта. Слоняюсь из угла в угол. В комнату этого мерзавца даже не заглядываю. Не хочу опять оказаться в его кровати. На десятом круге по периметру квартиры оказываюсь в прихожей, дергаю дверь, скорее от скуки. Открываю выдвижные ящики в прихожей, нахожу несколько связок ключей, все они не подходят к замку. Не то чтобы хочется на свободу, но сидеть на месте тоже невозможно. Я, в конце концов, могу быть умнее в этот раз, бежать к Севе, связаться через него с мамой. Кидаю ключи назад, но замечаю на брелоках номера: на одном — сто два, на другом — сто тринадцать. Может, у меня паранойя. Определенно, в момент похищения я была не в себе, но, кажется, меня держали в квартире сто тринадцать, несколькими этажами ниже.

Сажусь на тумбу прихожей, напрягаю память, пытаясь точно вспомнить номер. Нет, все плывет, тогда я не предполагала, что мне нужно это запоминать. По коже бегут мурашки от ощущения, что это все же была сто тринадцатая квартира. Странно как-то. Пугающе странно, или я уже схожу с ума в четырех стенах. Да номера могут значить все что угодно. Черт, сколько подъездов в этом доме? Сколько квартир на каждой площадке? Можно же все просчитать. Бегу к окну, выглядываю, но обзор не позволяет понять, сколько здесь подъездов. Да и не запомнила я количество квартир на этаже. Хреновый из меня математик, и с памятью тоже проблема, как и с головой.

Ложусь на диван, обнимаю подушку, пытаясь уснуть. Ничего не выходит, в голове рой мыслей.

С чего я вообще решила, что мне безопасно с этим мужчиной? Я совершенно его не знаю…

Голова начинает болеть, пульсируя где-то в висках. Встаю, глотаю таблетку, обильно запивая водой. На воздух хочется, словно я уже год в заточении. Накидываю капюшон, распахиваю окно, дышу глубже, глотая кислород. Как только все закончится, улечу к маме. Если это все закончится хорошо для меня…

Вижу, как по двору проезжает полицейская машина, сердце пропускает удар. Если меня заберёт отсюда полиция, то ничего плохого больше не случится.

— Эй! — воплю во все горло. — Помогите! — закашливаюсь от крика, который дерет горло. Я слишком высоко, в машине меня не слышно. Высовываюсь, свешиваясь из окна, одно неловкое движение, и я могу слететь вниз. Полет будет недолгий и фатальный для меня. — Помогите! Пожалуйста! Помогите! — срываю горло, голова кружится от высоты, полицейская машина скрывается за поворотом. На меня обращают внимание только гуляющие на площадке дети и пугливо разбегаются. Сползаю с окна, трясусь от холода и разочарования. Накатывает очередная истерика от безысходности.

Закрываю окно, с психом хлопая створкой. Ложусь на диван под одеяло, накрываясь с головой. Чувствую себя плохо, волна слабости разливается по телу, словно из меня опять выкачали все силы и ничего не осталось, лишь звенящая пустота. Отпускаю себя, впускаю эту пустоту глубже — так, наверное, проще, иначе можно сойти с ума.

Просыпаюсь от глухого стука, будто что-то падает. Открываю глаза — темно. День прошел по щелчку пальцев. Еще один бесцельно прожитый день, в котором я не вижу смысла. Разворачиваюсь и вздрагиваю.

— Не бойся, это всего лишь я, — хрипло произносит Глеб, нависая надо мной. В гостиной горит светильник, который заслоняет его широкая спина. На мужчине черная рубашка нараспашку, на груди крестик, который я видела в его комоде. Сглатываю, поскольку Глеб пристально смотрит на меня, не отрываясь. Глаза темные, блестящие, пронзительные, черты лица напряжённые, опускаю взгляд ниже и вижу в его руке открытую бутылку коньяка.

— Сколько времени? — зачем-то шёпотом спрашиваю я, натягивая на себя одеяло. Мне не по себе от его недоброго взгляда. Совсем не хочется, язвить и дерзить, хочется спрятаться.

Мужчина отпивает коньяк прямо из бутылки, с опаской слежу, как дергается его кадык от глотка.

— Почти полночь, детка, — сообщает он, продолжая меня рассматривать.

— Что-то случилось? — еще тише спрашиваю, голос пропадает. Я словно смотрю в глаза хищнику, он вроде спокоен, но его энергетика опасности парализует.

— Определенно, что-то случилось, — хрипло говорит он мне. — Но… — прикрывает на секунду глаза. В моей голове, как всегда, сотни вопросов, но сейчас не решаюсь задать ни одного.

Мужчина снова глотает спиртное, отходит от меня к окну и упирается лбом в