Кошка чуть ли не силком заставила учителя рассуждать про теплоемкость, а в это время Дима тихонько подсунул своей соседке свой листок с решенным первым вариантом.

— Спасибо! — шепнула она. — Ты супер! Не то что некоторые!

И поморщилась, глядя на Кошку.

Женька безнадежно опаздывал. Второй раз подряд, что на него совсем не было похоже. Птицы и Молчун успели обсудить результаты первого дня проекта, даже набросать что-то вроде отчета «Повадки одноклассников», а лидера группы все не было. Кошка не выдержала и позвонила.

Момент она выбрала не просто неудачный, а самый неудачный. Женя готовился поцеловать Вику. Не то чтобы специально готовился, но так все как-то само сложилось. Сначала у соседки по парте поломался каблук, и ее пришлось провожать до дому — не мог же мужчина бросить на произвол судьбы отчаянно прихрамывающую девушку. Он довел до дверей, уже совсем собирался распрощаться и убежать к своим, но тут Вика пожаловалась, что у нее в компе интернет отрубился — а ей срочно нужно пообщаться с мамой, которая как раз на конференции в Ганновере. Мама — это святое. Да и поломка оказалась пустяковой, просто настройки сбились. Пока Женька восстанавливал, благодарная Вика чай с печеньками принесла. Печеньки сама пекла, отказываться неудобно, еще обидится…

Словом, сидит Женя на диване, Вика напротив. Музычка, как специально, такая приятная. Коленка, как бы случайно, из-под юбки торчит. И все близко-близко…

А тут Кошка звонит!

Надо отдать должное Жене — он сдержался. Не обругал Кошку, не бросил трубку, не ограничился злым: «Я перезвоню». Выслушал, сцепив зубы, и пообещал прийти, как только сможет.

Когда он положил трубку, Вика сидела уже не рядом, а почему-то на дальнем краю дивана. И колено не торчало.

— Извини, — сказал Женька. — Это Кошка… Там наши собрались, меня ждут.

— Ну так иди, — Вика говорила совершенно спокойно, но Женька сразу почувствовал себя подлецом, который наплевал человеку в душу.

— Мне надо, правда.

— Я понимаю.

— Мы еще вчера договаривались.

— Иди, ты уже опаздываешь.

— Я не могу не пойти!

Вика встала и с очаровательной улыбкой двинулась к двери. А Женька брел за ней и все объяснял, что его ждут, у них проект, а он лидер и не может не прийти. Вика кивала и улыбалась.

Женька пришел злой и рассеянный.

Кошка кинулась жаловаться на жизнь. Мало того, что эта психоматичка ведет у них математику, так она еще и их классная, оказывается…

Злыдня заперла их в классе и устроила промывку мозгов под названием «классный час».

— У нее ПМС, это пройдет… — рассеянно ответил Женя.

— Что у нее? — хором спросили Кошка и Дима.

Женя ответить не успел, Кошка перебила:

— Это откуда у тебя такие познания, а?

— Одноклассница одна рассказала. Вика.

Женя старался произнести это имя как можно более равнодушно, но под пристальным взглядом Кошки не смог расслабиться.

— Вика… — хмыкнула Юлька. — Ну-ну…

Женя попытался перевести стрелки.

— А как у Анечки дела? Что-то Анюта молчит, даже странно.

Аня действительно вела себя неестественно. Сидела тихонько, смотрела в одну точку.

— Голова очень болит, — пожаловалась она. — Мне ночью опять снилось… Ой, Молчун идет!

Все обернулись. Молчун шел быстро, утирая с лица грязь.

— Подрался? — отрывисто спросил Женя.

— Упал, — лаконично ответил Молчун.

На лице у него было написано большими буквами: «Не лезьте, сам разберусь!»

Тут Жене пришла эсэмэска, и он впал в блаженный ступор, Анечке стало совсем плохо, к тому же она замерзла…

Птицы разлетелись по домам, так ни о чем и не поговорив.

Аня делала успехи. За неделю она научилась правильно оформлять все задачи и пару раз удостоилась похвалы Анастасии Львовны.

Но похвалы были странные. Казенные. И как будто сквозь зубы. Как Анастасии Львовне удавалось одновременно цедить слова сквозь зубы и широко улыбаться, Аня не понимала.

Аня очень уставала. Просто ужасно уставала. Уже через два урока неподвижного сидения начинало стучать в висках. В кабинете было душно, а окна открывать разрешали только на переменках. Аня вспомнила, как ждала физкультуры, чтобы немного побегать и размяться, и, увидев, что класс строится, расплакалась.

Она не хотела плакать. Оно само. Слезы брызнули в тот момент, когда Анечка поняла — побегать не дадут. Ей так хотелось рвануть навстречу ветру… А вместо этого пришлось идти в душный зал и смотреть, как все одноклассники по очереди пытаются пролезть пару метров по канату.

Причину слез объяснила тем, что прищемила себе палец. Ее даже пожалели.

В этот же день Анастасия Львовна опять оставила ее после уроков.

— Ты отвратительно написала тест по «Человеку и миру», — приторно вздохнула учительница, — неправильно ответила на все вопросы.

— Как? — Анечка даже подпрыгнула. — Там же все было просто.

Учительница молча положила перед Аней листок, полностью исчерканный красной ручкой.

Аня непонимающе уставилась в свои ответы.

— Скажи мне, девочка, ты когда последний раз открывала учебник? — ласково спросила учительница.

— Вчера! — честно сказала Аня. — Только я его читать не стала.

— Почему? — поинтересовалась Анастасия Львовна.

— Да он для маленьких! — сказала Аня. — Я чуть не заснула. Жалко стало время на него тратить.

Учительница смотрела на Аню, не мигая. А Аня опять уткнулась в свой листик.

— Анастасия Львовна, я не понимаю, что здесь неправильно! Вопрос: «Занятия первобытный людей». Я написала, что это охота, рыбалка, домашнее хозяйство и рисование.

— Рисование это не занятие! — отрезала учительница. — И в учебнике нет никакого домашнего хозяйства. Там четко все расписано. Занятия первобытных людей — охота, рыболовство, собирательство и хранение огня!

Перечисляя занятия, Анастасия Львовна уверенно загибала пальцы.

— Но рисунки же есть! — удивилась Аня. — Значит, рисование тоже было!

— Не все первобытные люди рисовали!