– Вот и отлично! – Он подошел к ней и, схватив за плечи, поднял на ноги. – По первому же требованию ты должна уйти. Я спрашиваю – это так?

– Ты мне уже говорил, – подтвердила она, не в силах отвести от него взгляда, как загипнотизированная.

– Но ты пытаешься все повернуть по-своему! И теперь я обременен женой, которая верит в сказки, и двумя детьми, которым необходим отец!

– Да, я думала, Питер, – попыталась оправдаться она, – я надеялась…

– На что?! – воскликнул он. – На то, что я буду жить с тобой вечно и мы умрем в один день? Нет, дорогая, такого уговора не было.

Ада не могла не признать его правоту, поэтому только пожала плечами.

– Не имеет значения, на что я надеялась, Питер. Теперь я поняла, что это была глупая мечта. Мы поступим так, как ты хочешь.

– Да, дорогая. Как говорится, уговор дороже денег. – Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. – Ты словом не обмолвилась насчет детей, потому что знала – говорить о них до того, как это обручальное кольцо окажется на твоем пальчике, слишком рискованно. По-твоему, это честно?

Краска стыда залила бледные щеки Ады. Она опустила глаза, готовая сквозь землю провалиться под его возмущенным взглядом. Да, Питер прав сто тысяч раз! В его глазах она теперь просто мошенница, и он никогда не простит ей этого.

– Да, я нарочно умолчала о племянниках. Но что мне оставалось делать? Я потеряла трех женихов в результате своей честности.

Питер невольно сжал кулаки, черты его лица исказились от гнева.

– Ловко это у тебя получилось! Прозрачная рубашечка, невинно опущенные глазки, немного кокетства – и я у тебя в кармане! Ты переспала со мной, как последняя шлюха, не испытывая ко мне ни малейшего чувства! Ты пошла на это для дела и только. Твоя девственность – просто разменная монета. Она досталась бы первому, кто мог бы пригодиться тебе в твоей игре.

– Все не так! – воскликнула она в ужасе от его рассуждений. – Ты сказал, что наше бракосочетание надо довести до логического конца. Я только…

– Принесла себя в жертву во имя спасения детей? – На его скулах заиграли желваки. – Как благородно!

– Я сделала все, что было нужно тебе… – Глаза Ады наполнились слезами, но она упорно их сдерживала. – Ты предупредил, что наш брак будет непродолжителен, и я приняла твои условия. Ты хотел, чтобы мы провели ночь вместе, и я снова согласилась. Чего тебе еще?

– А чего хочешь ты?! – воскликнул он, испепеляя ее взглядом.

– Только одного: я хочу знать, наш брак сохраняет свою силу? – спросила Ада.

– У меня нет выбора, – ответил он. – Если сейчас мы расстанемся, я потеряю все. Не могу себе этого позволить. – Он нервно мерил шагами комнату, словно не мог найти себе места. – Хорошо. Все остается по-прежнему. Мы с тобой муж и жена. Но хочу честно предупредить: если ты меня обманешь во второй раз, последствия будут самые неприятные.

Ада едва сдержала свое ликование. Она прижалась к широкой груди Питера и нежно погладила его по щеке.

– Не сердись! Я рассказала бы тебе все раньше, если бы знала, как это важно.

Она бы ему рассказала… Как бы не так! От нервной злобы глаза у Питера снова сузились, но он сдержался и переменил тему разговора:

– Ладно, дорогая супруга, что мы будем делать? Начало нашей семейной жизни скучным не назовешь.

Ада улыбнулась. И в самом деле, медовый месяц начался скандалом. Что же дальше?

– Пожалуй, попрошу тебя помочь мне в борьбе с миссис Галлахер.

– Надеюсь, она не похожа на трехглавого дракона? С драконом, у которого одна голова, я справлюсь одной левой. Расскажи мне об этой гарпии. Кто она такая?

– Моя родственница. Мне она приходится тетей.

– Ты называешь родную тетку миссис Галлахер?

– Она сводит на нет любые родственные чувства, – печально усмехнувшись, объяснила Ада. – Тетка богата и умеет защищать свои интересы. В настоящий момент она охвачена нерастраченным чувством материнства и очень недовольна тем обстоятельством, что Патриция и Стенли назначили меня опекуном мальчиков.

– Как они погибли?

– В автокатастрофе… – Голос Ады дрогнул. – Бак был вместе с ними, когда это произошло. С тех пор он ни с кем не разговаривает. Только с Билли.

– Бедный малыш!

Сожаление Питера было абсолютно искренним.

– Билли восемь лет, а Баку – пять. Они очень привязаны друг к другу.

– Да, я заметил… Они словно сиамские близнецы – все время вместе. – Питер засунул большой палец под пряжку ремня и пристально посмотрел на Аду. – Значит, ты их опекун?

– Билли, – продолжала она, – похоже, уже привык и смирился с несчастьем, но Бак… Он ужасно горюет. И еще он очень боится, что придется вернуться к миссис Галлахер.

– Как это?

– Она заботилась о детях некоторое время после несчастного случая.

– А чем она плоха?

– Тетка всегда во всем права. Терпеть не может, если ей начинают возражать. Для нее не существует чужого мнения – всегда все решает только она сама. Проблема в том, что я учила детей дома, потому что они не выносят, когда их разлучают. Миссис Галлахер считает, что мальчикам будет лучше в частной школе. Но они не хотят туда. И я их понимаю. К тому же она… чересчур строгая.

– Строгая – это хорошо.

– Когда ты встретишься с ней, то все поймешь. – Ада тяжело вздохнула. – Самое страшное, что она хочет забрать у меня детей через суд. А у меня, как назло, туго с деньгами. Сестра с мужем перевели деньги со страховки на детский счет. Миссис Галлахер удалось заморозить его. Она боится, что я воспользуюсь этими деньгами…

Питер задумался. Теперь ему все стало ясно. Ада действительно нуждалась в помощи.

– И поэтому ты решила найти себе мужа?

– Разумеется, я бы не вышла замуж ради вечерних десертов, если ты это имеешь в виду, – сказала она, глядя прямо ему в глаза. – Причиной брака послужила подлая деятельность миссис Галлахер. Потому что вместе с мужем я бы выбила у нее почву из-под ног.

– А без мужа?

– Я бы ей проиграла, – нехотя призналась Ада.

– Хорошо, – кивнул он после недолгого раздумья. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя и твоих ребят от миссис Гарпии.

– А я буду честно выполнять свою часть нашего договора. – Она протянула к нему ладони, и их руки встретились.

– Ты знаешь, – он легонько притянул ее к себе, – что спутала все мои планы?

Она, конечно, услышала скрытую досаду, но только опустила ресницы и улыбнулась. Тон, которым был задан вопрос, наводил ее совсем на другие мысли… В глазах Питера вспыхнуло желание, такое откровенное и сильное, что Ада не могла не отреагировать на этот мужской призыв. Сердце в ее груди застучало как безумное, а ноги так ослабели, что она не могла сдвинуться с места.