в ином образе. Об этом же говорил великий Алексей Фёдорович Лосев, когда вокруг него собирались юные студенты с вопросами по философии: «Давайте просто пить чай». Может быть ни на один вопрос великий учитель так и не ответил, ибо умиротворением, с коим они уходили от него они ответят сами у себя дома.

Вот для чего нужны труд и страдания, неизбежные при самоочищении. В противном случае, будет так, как это было с разбойником слева, на Голгофе сораспятым Христу и человечество вне радости богообщения хотя бы посредством одного только подобия Богу в чистоте духовной, давно бы погибло, ибо раны не могут заживиться, чтобы вновь обрести образ Божественной полноты.

Точно также в делах общественных. Культовое богомоткровенное деяние государственность-монастырь-богослужение стимулировано только и только наивысшей степенью счастья любви. Сие есть норма, к нам пришедшая из глубины веков и будет выстраиваться вечно. Это неизбежность, к которой идет человечество. Беда в ином. Всякое живое движется к Богу, благодаря чему оное живет. Но бывают такие препоны, которые сталкивают её с этого пути, замедляют её движение к образу и подобию Творца. Бывает, что этих препон столько, что душа движется к Богу вечно – это уже ад. Так и утверждение государственность-монастырь-богослужение также может стать вечным процессом, который уведет в небытие не только русский народ, но и все человечество. Иными словами, нельзя затягивать до вечности становление государственность-монастырь-богослужение. Любовь толкает человека к подвигу и оная источник настоящей радости. Дела любви всё-таки должны вписываться в пределы возможности природы нести подвиг воздержания, ибо вечность телесного организма – также радостное слово любви к Богу.

Метод Геннадия Андреевича Шичко

Чтобы победить в себе острое влечение к алкоголю, надо в этот момент подумать о чём-то ином, что приносило до этого радость. Переключить сознание на ином приятном.

В. Бехтерев

Очень много ведётся борьбы с пьянством, а между тем, опьянение – естественное состояние человека, без которого он, ещё раз повторюсь, жить не может (в этом слабое место метода Геннадия Андреевича Шичко, ибо человек отрезвев от полученной правды вне Благодати, становится только озлобленным, из-за чего он вновь возвращается к алкоголю – трудно сказать, что тут лучше). Ведь радость и счастье – это другие имена жизни. Поэтому нельзя бороться с радостью, но бороться следует только с порочным образом приобщения к ней, к счастью. Бог животворит радостью только в разных пределах ограничения – остается только дать возможность этой радости возрастать. Бог никого не убивает, но может по грехам нашим отодвинуть нас от Себя на некоторое расстояние, давая возможность отделить истинное счастье от мнимого, в образе экстаза видеть белое через черное и возрасти в этой Божественной радости, приближаясь Богу. Живое, если видит истинную радость, то тянется к ней и через это имеет возможность жить вечно и возрастать бесконечно, чтобы вновь обрести всю полноту счастья Царствия Небесного. Почему? Потому что настоящей радостью человек никак удовлетвориться не может, ибо ему нужно все больше и больше и, получив её хоть раз, становится пленником оной навсегда. Так тянется к Солнцу все во Вселенной. Дьявол тоже живое существо, радость у которого есть, но бесконечно ограничена, а потому общаться с ним нельзя, ибо обретаем образ бесконечной ограниченности счастья – становимся одержимыми мнимыми целями, достигнув кои мы надеемся обрести вожделенное Царство. В этом есть образ зверя – образ радости результатом, наиболее успешного достижения цели (быстрый бег, мощная пасть и другие достоинства дьявола). Человек же уже есть насельник Царствия Небесного, даже если нет результата в данном виде, ибо результат заложен уже этом состоянии, то есть хороший результат уже неизбежен. Ему надо просто хорошенько побыть в духовной бане. А именно человек так и остается в Нем даже после смерти. В этом природа алкогольной зависимости, в коей человек одержим достижением результата, вместо бытия в нем во время трудового процесса. Человек же уже есть насельник Царствия Небесного, а потому ни в каком естественном отборе он не участвует и потому нет физиологических достоинств для успешной борьбы. Именно по этой причине младенец не борется за свою жизнь, в отличие новорожденного от зверя, ибо в него сие не заложено природой выживания. Ребенок уже имеет результат абсолютного счастья, он един с Богом в природе радости, то есть он уже является жителем Царствия Небесного и естественно ему быть только там, где нет смертельной опасности. В этом же прообразе предстает перед нами трезвость жизни – не бороть самого себя перед соблазном, а идти мимо него и этим побеждать. Именно в этом суть метода избавления от алкогольной зависимости Геннадия Андреевича Шичко.

Так как мы путаем голос Божественный с голосом дьявола, обретшего вид творения Его («истина в вине» – одно из таких блужданий), то в образе первородного греха мы ограничены в счастье и нам необходимо знать о черном, чтобы безошибочно видеть белое и выбрать верный путь к возрастанию. Приобщение к счастью естественно только так, как заповедано Богом, через труд в поте лица, как уже много раз здесь сказано, в естественно сложившихся для данных природных условий страданиях и трудностях. Святой Григорий Нисский для описания состояния человека во время настоящей молитвы пользуется выражением «трезвое опьянение» в своём комментарии к Книге «Песнь Песней». Единственное, что в этом «трезвом опьянении» нет верхнего предела переживаемой радости. Противоречие в единстве или единство в противоречии радости через страдание, естественно вписывающееся в пределы жизненных возможностей физиологии человека, имеет жизненность везде и даже в аду. Если радость и действительно Божественная, то не угаснет от тяжести жизни, а благодаря контрастам ещё более усиливается полнотой оказавшейся в сопряжении в богообщении природы, ибо тяжесть бытия делает человека чище сердцем. Чем сильнее контраст, тем сильнее переживание радости экстаза – стимул для возрастания любого человека. Бог счастлив в абсолюте, ибо Он в Себе соединяет крайности в бесконечном контрасте между бездной и Царством Небесным. Можно сказать иначе, только через черное воспринимается белое. Чем сильнее контраст между черным и белым, тем лучше распознается радость. И наоборот, вне контраста мы не получаем возможность распознать радость и не можем её переживать. Как инструмент свидетельства о Боге, бездна со своими тёмными тонами становится составляющей Царства Небесного, ибо исповедует о Боге. Такова суть единого целого Тела, в Коем всё не противоречит друг другу, а взаимно дополняется. Несчастья нет даже в аду, если сердце наполнено счастьем. Видеть источник настоящего Божественного счастья – основа трезвости, ибо, как только наши сердца перестают быть полными радостью, так сразу погружаемся