всегда получаю то, что мне нужно. Я не из тех, кто ждет у моря погоды. Я привык действовать. Мы с тобой поженимся в скором времени.

— В Греции.

— Да.

Наконец он снял крышку с подноса, который принес, и она увидела тарелку с выпечкой.

— Возможно, это улучшит твое настроение.

Морган посмотрела на круассаны, и у нее заурчало в желудке.

— Пытаешься меня подкупить?

— Да, — ответил он, протягивая ей круассан. — Хотя мы оба прекрасно знаем, что мне нет необходимости тебя подкупать.

— Потому что у меня нет выхода?

— Да.

Морган подумала о своем отце, которому была не нужна. Константин собирался заставить ее выйти за него замуж, потому что считал своим долгом позаботиться о детях покойного брата, а не потому, что хотел быть их отцом.

— Значит, мы поженимся, — ответила она, пожав плечами.

— Наш брак будет существовать лишь на бумаге. Твои дети всегда будут рядом с тобой, и вы не будете ни в чем нуждаться. У тебя будет все, что ты пожелаешь.

Его слова подействовали на нее как удар ножом в грудь.

Потому что она отдала Константину свою невинность. Потому что она ждала от него детей. Потому что он был единственным мужчиной, которого она когда-либо желала. Как он может говорить, что их брак будет существовать только на бумаге?

Константин сказал, что у нее будет все, что она пожелает? Он ошибся. Потому что единственным ее желанием было… Нет, она даже подумать об этом боялась, не то что сказать ему.

— Хорошо, — ответила Морган.

— Приготовься к путешествию.

— Каким образом? — спросила она, откусив круассан.

— Собери вещи, которые могут тебе понадобиться.

— Но у меня нет здесь никаких вещей.

— В таком случае я сделаю это за тебя.

Она подумала, что в этой фразе будет заключаться вся суть ее дальнейшей жизни. Константин будет принимать решения, и ей больше ни о чем не придется беспокоиться.

Она не знала, хорошо это или плохо потому, что привыкла все делать сама.

Никогда еще она не испытывала одновременно восторг и ужас.

Глава 5

— Папа, я собираюсь на ней жениться.

— Правда? — произнес веселым тоном Козмо Камарас.

— Каким еще образом мы смогли бы сделать так, чтобы дети росли в нашей семье?

— Я так понял, она не захотела их продать.

— Не захотела.

Константин не стал говорить, что не все смотрят на детей как на предмет торга. И, что не все ставят развлечения выше детей.

Он знал, почему в последнее время родители стали вести еще более активную светскую жизнь. Причина была в смерти Алекса. После исчезновения Афины они стали по-другому смотреть на воспитание детей, и их отношения с Алексом были тому доказательством. Они позволяли ему все.

Константин знал, что видели его родители, когда смотрели на него.

Потому что он видел то же самое, когда смотрел на них.

Он подвел их, а они его.

Благодаря своему покойному дедушке Константин не пошел по стопам своих родителей. Он дистанцировался от них и научился быть жестким и прагматичным. Погоня за удовольствиями его не интересовала.

Дедушка, наверное, сказал бы сейчас, что ему следует считать себя виноватым в смерти Алекса. Что его брат попал в аварию из-за собственной беспечности.

«Мужчина должен уметь постоянно себя контролировать», — говорил дедушка.

Константину это удавалось до того вечера, когда Морган проникла через балкон в его спальню.

— Она красивая, — сказал его отец. — На такой женщине можно жениться и ради себя самого. Думаю, что в постели она будет доставлять тебе удовольствие. Пусть она станет членом нашей семьи. У нас и так было слишком много потерь.

«Я больше никогда к ней не прикоснусь», — подумал Константин.

— Наш брак будет простой формальностью. Я женюсь на Морган только ради детей Алекса.

Алекс назвал бы его мучеником. По правде говоря, Константин отчасти им был. Он наказывал себя одиночеством за потерю Афины. Он поклялся себе, что у него не будет тех вещей, которых никогда не будет у его сестры. Ему хотелось заставлять себя страдать за то, что он был спасен, а его сестра нет. Благодаря суровым дедушкиным урокам ему хватит сил выдержать все испытания.

— Зачем тебе быть таким благородным? — рассмеялся его отец. — Ты мог бы совмещать приятное с полезным — защищать детей своего брата и наслаждаться красотой молодой жены.

— Брак меня не привлекает, — ответил Константин.

— Брак с подходящей женщиной может быть счастливым.

— Я предпочитаю разнообразие.

Его отец рассмеялся:

— Разве кто-то говорит, что женатый человек не может иметь разнообразие? Все зависит от того, о чем ты договоришься со своей женой.

Константин не хотел знать, была ли такого рода договоренность между его родителями.

Это касалось только их двоих.

— Свадьба состоится в нашем доме в Афинах, — сказал он. — Вы прервете свои каникулы и приедете на нее?

— Если ты этого хочешь.

— Конечно, хочу.

— Да, мы приедем. Мы глубоко тронуты тем, что ты готов взять на себя заботу о детях Алекса. То, что он успел оставить что-то после себя в этом мире, настоящее чудо.

Константин видел в заботе о детях Алекса свою миссию. Он надеялся, что сможет сделать для них то, что не смог сделать для Афины.

«Ты должен был ее защитить», — сказал ему однажды пьяный отец, обливаясь горькими слезами.

«Ты должен был защитить нас обоих», — чуть было не ответил ему на это Константин, несмотря на то, что его переполняло чувство вины.

После этого его родители на несколько недель уехали в Европу. Конечно же, для того, чтобы развлекаться. Таким образом, они пытались заглушить боль утраты и, возможно, чувство вины перед ним. Отношения Константина с родителями были сложными, но он не мог их ненавидеть, потому что знал, что они так себя ведут из-за сильной душевной боли.

Боли, в которой отчасти был виноват он. Сначала он не смог защитить Афину от похитителей, затем не смог защитить Алекса.

Может, ему хотя бы удастся защитить женщину Алекса и его детей.

«Что, если это твои дети?»

Нет, это невозможно.

Если бы Морган забеременела от него, это было бы непростительно. Ведь он поклялся себе много лет назад, что у него не будет любви, брака, детей — всего того, чего никогда не будет у Афины.

Его брак с Морган — это совсем другое дело. Простая формальность.

— Увидимся на свадьбе, — сказал его отец и положил трубку.

К их поездке уже все было готово, и Константин пошел сказать об этом Морган. Поднявшись по лестнице, он открыл дверь ее