Бабушка подошла и села на последний свободный стул напротив нас. Достала из складок платья серебряный медальон на длинной цепочке, открыла его и протянула. Она тоже заметила черный ожог на моей руке и пристально посмотрела на меня.

Я осторожно взяла медальон и увидела черно-белую фотографию красивого мужчины, удивительно похожего на Калеба. В недоумении я несколько раз перевела взгляд с него на фото и обратно. Бабушка усмехнулась.

– Да, Калеб невероятно похож на моего Рэймонда. Это дед Калеба. А меня зови просто бабушкой, как и все остальные.

Вернув медальон, я кивнула. Бабушка с тоской посмотрела на снимок и продолжила:

– С Рэймондом мы познакомились однажды субботним вечером, когда родители впервые повели меня ужинать в кафе. Обычно мы ели дома, а тут такое событие. Рэймонд и я одновременно потянулись к булочке. Пальцы встретились, так все и случилось, – заключила она и грустно улыбнулась.

– Значит, нужно коснуться друг друга, и тогда произойдет…

– Запечатление. Да, прикосновение запускает этот процесс. Надо признать, что до этого Рэймонд мне нравился, как наверняка и Калеб тебе, однако после я не смогла перед ним устоять. Я тоже была человеком, поэтому мне пришлось трудно вдвойне. Люди не готовы к таким превращениям. У нас нет ни нужных знаний, ни понимания происходящего. Нам с Рэймондом довелось пережить многое. Конечно, его родители знали, а мои нет. Нам обоим было двадцать два года. Я училась в колледже, он тоже, только в другом городе. Родители обозвали меня влюбленной дурочкой и заставили нас расстаться, навсегда запретив встречаться друг с другом. Мы провели в разлуке целую неделю, а потом Рэймонд нашел меня и увез с собой.

Я вспомнила сегодняшнее утро: лихорадка, озноб и странные боли. Калеб вылечил их одним прикосновением. Я вопросительно посмотрела на бабушку, и она кивнула.

– Именно! Вспомни, что тебе пришлось пережить утром, и представь, что это тянется день за днем без перерыва, целую неделю.

Я инстинктивно обхватила себя руками.

Бабушка покачала головой.

– Родители решили, что я сошла с ума или у меня нервный срыв, и даже хотели поместить меня в психбольницу.

– Какой ужас!

– Теперь ты понимаешь, почему мы так беспокоимся о вас с Калебом, особенно о тебе, моя милая. Ведь ты человек. Твои родители – тоже люди. Они не поймут, зачем тебе нужно постоянно быть рядом с Калебом, не говоря уже обо всем остальном. К тому же ты пока несовершеннолетняя. Ни в одном клане запечатление никогда не происходило так рано. И я очень опасаюсь проблем с твоими родителями.

– Ну, школу я уже окончила.

– Знаю, Кайл говорил. Окончила экстерном?

– Да, мэм. Впрочем, если бы я еще училась, родители все равно не стали бы создавать нам никаких проблем. Так что не волнуйтесь!

– Ты о чем, детка? – встревожилась она.

Мне стало очень неловко. Не хотелось рассказывать свою душещипательную историю в присутствии многочисленных родственников Калеба. Они выжидательно смотрели на меня и наверняка мечтали услышать во всех подробностях про житье-бытье странной девчонки, которая неожиданно влетела в их жизнь. Я нервно облизнула губы. Не нужно мне их сочувствие!

Калеб прикоснулся ко мне, и дурное настроение мигом улетучилось, словно туман под порывом ветра. Я взглянула в синие глаза и почувствовала покой и тепло. Он снова мне помог и вдобавок наградил ободряющей улыбкой. И тогда я рассказала все, что бабушка хотела знать.

– Прошлым летом нас бросила мама. Мы с папой живем вдвоем, и он немного… немного в депрессии. Видимся редко. Больше родственников нет, кроме брата в Нью-Йорке. Ни бабушек, ни дедушек. Ни теть, ни дядь. Двоюродных братьев-сестер тоже нет. Только папа.

Я ждала охов и ахов, возгласов «бедняжка!», но их не было. Бабушка коротко кивнула.

– Трудно тебе пришлось. Что ж, зато это многое упрощает. С колледжем что-нибудь уже решила?

– Э-э, пока нет, – ответила я, теребя шов на джинсах.

– Ну, об этом поговорим чуть позже. – Она многозначительно посмотрела на Рэйчел и ее мужа, потом снова на меня.

– Как это упрощает?

– Ты будешь много времени проводить с Калебом. Ведь если честно, милая, то ты жить без него не можешь!

– Бабушка! – Калеб возмущенно всплеснул руками. – Ну зачем вываливать на нее все сразу?!

– Называть вещи своими именами не только можно, но и нужно! Иначе ей придется гораздо тяжелее. И все мы это прекрасно понимаем. Мэгги – человек. Запечатление произошло, и ничего уже не изменить. Хочешь поиграть в иллюзию выбора – играй на здоровье, однако девочка должна быть с тобой.

– Я должна быть с ним! – повторила я прежде, чем Калеб успел ответить. – Вы имеете в виду, постоянно находиться с ним рядом, чтобы мне не стало плохо, как сегодня с утра?

– Именно. Вначале особенно тяжело, потом немного полегчает. Теперь вы всегда будете нуждаться друг в друге. Обретя силу, вы изменитесь, все станет яснее и проще. Понимаю, как тебе сейчас страшно…

Я не дала бабушке договорить. Эмоции захлестывали, однако в широчайшем спектре переживаний страху места не нашлось.

– Ясно. Не волнуйтесь, мне вовсе не страшно и ничуть не грустно. Просто пока не знаю, как все устроится… – Я потерла виски и прикрыла глаза. – В голове не укладывается! Ведь вчера я была самой обычной, никому не нужной девчонкой, которая только что окончила школу и пытается решать свои заурядные проблемки!

– Послушай, милая. – Бабушка склонилась и похлопала меня по руке. – Знаю, для тебя это чересчур, но ты сама хотела узнать правду. Я не кондитер и не собираюсь поливать ее глазурью! Дело в том, что все это не случайно. Ваше запечатление – первое за двадцать лет, и оно произошло именно в нашем клане. Это событие огромной важности! И то, что ты человек и очень молода, наверняка имеет особый смысл.

– То, что я спасла Калеба, не могло как-то повлиять? Вдруг произошла ошибка? Вдруг это ложная тревога?

Все расхохотались, даже Калеб затрясся от смеха. Отчасти я шутила, но в то же время серьезно опасалась, что это так.

– Калеб прав, ты – просто прелесть! – улыбнулась бабушка.

Я вопросительно посмотрела на Калеба, и он мне подмигнул.

– Нет, детка, ложной тревоги не бывает, ошибка исключена!

– Понятно. И что же мне теперь делать? Как быть? В смысле, что потом? Кайл говорил про какое-то обретение силы и про способности. Вроде как одного без другого не бывает. Поэтому наше запечатление так важно? До нас никто так и не получил своих… э-э… даров?

– Именно, – ответил мистер Джейкобсон.

Вдруг у меня возникло странное чувство. Нечто похожее было и вчера, когда Калеб проник в мои мысли. На этот раз мне стало немного не по себе, одновременно неуютно и щекотно. Я поморщилась, и перед моим мысленным взором замелькали образы: удары руками и ногами, разные хитрые приемчики. Я захлопала глазами, с трудом переводя дух. Внезапно все прекратилось.