– Почему? – осторожно спросила я, перебирая внутри мысль о том, что он уже не в первый раз дает мне добрые советы. И колючий вопрос: не намек ли это, что я здесь задержусь?

Олег хмыкнул и хмуро бросил:

– А ты как думаешь?

– Не знаю. Я ничего плохого ей не делала, – резонно заметила я, пряча взгляд. Предположила, что возможно, Вадим Астахов для нее очень важен, и она как-то узнала обо всем, что я устроила.

– Это верно, Котя. Ты еще маленькая – ладошки не замарала. Зато папаша твой со своим ублюдком умудрились кровищей здесь забрызгать каждого!

Я сглотнула, ощутив, как пальцы бандита, у которого наверняка имелись свои личные потери, сжались сильнее на моей руке. Сколько крови пролила наша семья из-за Астаховых, я не стала упоминать. Не в том положении находилась, чтобы спорить.

– Так что друзей ты здесь не заведешь, – сдержаннее добавил Олег.

Мы только что спустились по лестнице, и он снова подвел меня к двери туалета. Однако я задержалась в проеме, встретившись глазами с конвоиром.

– Я не надеюсь на доброе отношение. Но вы… хотя бы относитесь ко мне терпимо, – смущенно и неуверенно произнесла я. Но мне нужно было закрепить в его голове этот момент. – Спасибо за это.

Сунув спичку в зубы, он прищурился.

– Может, ты мне нравишься, – сообщил бандит, дернув бровью, половину которой выжег шрам. Затем будто заметил, как я сразу насторожилась, и снисходительно добавил: – Или я просто не имею привычки отыгрываться на соплячках. Иди давай.

Послушно отступив вглубь туалета, я лихорадочно выдохнула, когда дверь передо мной закрылась. Адреналин заплескался в крови, заставляя сердце гулко стучать. Эта попытка расположить охранника была крайне идиотской затеей. Он – мужчина. К тому же отмороженный бандит, а я абсолютно беззащитна здесь и частенько остаюсь одна… Мне не стоит об этом забывать.

Наверняка Олег заметил, что выйдя из туалета, я прячу взгляд, но в его поведении ничего не изменилось. Он так же невозмутимо обхватил мою руку и отпустил ее только возле двери подвала, куда я снова зашла одна.

Оглядываться на конвоира в этот раз я не стала. Только когда услышала, как провернулся замок, настороженно повернула голову. Затем сразу направилась к матрасу, неотрывно глядя на небо через узкие окна под потолком. Оно становилось все темнее. Пошли уже вторые сутки, а я все еще находилась в этом доме…

Подняв тяжелое покрывало, я надежно закуталась в него и села на матрас, прислонившись спиной к стене. Мой напряженный взгляд устремился в пространство, пока мысли в голове заставляли внутренности сжиматься в комок. Я понимала, что охрана расставила приоритеты и позволила Астахову забрать меня – они многое сделали ради моего плана, однако верными быть не обещали. Не я им платила, не я была их покровителем. Я понимала, что отцу сразу обо всем доложили, потому что проблема приобрела опасные масштабы. Но я совершенно не понимала этой пугающей тишины… Как со стороны Вадима Астахова, который сунул меня в этот подвал и велел подкармливать, чтобы не сдохла, словно забытая зверушка, так и со стороны папы.

Я уверена – он еще вчера вернулся вместе с Матвеем в особняк. Но почему-то не торопился устраивать штурм для моего освобождения… Почему?..

Может, Астахов ввел его в заблуждение? Сказал, что вывез меня туда, где не найти? Или может, отец не мог позволить себе прямо сейчас сорваться из командировки и велел без него ничего не решать?..

Какой бы ни был вариант, все сводилось к тому, что мой плен может стать продолжительным. И эта мысль кипятком проходила по нервным окончаниям.

В какой-то момент я подтянула покрывало на голову и легла. Свернувшись калачиком, уставилась на дверь, чувствуя, как сжимается грудная клетка от острого беспокойства. Ведь чем больше времени мне придется провести в доме врагов, главного из которых я своей выходкой привела в небывалую ярость, тем больше у них шансов причинить мне вред. Каким бы то ни было способом. Я прямо ощущала, как сковывает льдом тело от осознания собственной беспомощности. До вмешательства отца я целиком и полностью во власти сына главаря. И мне неизвестны границы его жестокости…

Вот бы снова провалиться в сон и проснуться, когда все уже решится. Возможно, это случится уже завтра! Нужно только немножко потерпеть. Нужно продержаться.

* * *

Я только-только уснула, когда в подвале раздался лязг двери, лезвием полоснувший по моим нервам. До этого было бесконечное мучительное пребывание в свинцовой полудреме, поэтому я дернулась от неожиданности.

Распахнув глаза, я спешно приподнялась, выпутываясь из покрывала. Олег выглядел сосредоточенным и хмурым, без промедления приближаясь ко мне. И я как-то сразу поняла – он пришел не для того, чтобы проводить меня на поздний ужин…

– Что-то случилось? – спросила я взволнованно, когда бандит отшвырнул покрывало и обхватил мою руку.

Холод мурашками пополз по коже. Я упрямо вглядывалась в лицо Олега, который так и не ответил мне, только безучастно встретился с глазами, прежде чем потянуть за собой.

«Неужели началось?» – набатом забилось в голове.

Вместе с чувством облегчения по телу прошла нервная дрожь. Я не представляла, чем может закончиться столкновение моего отца и семьи Астаховых. Тем более при таких обстоятельствах…

Тем временем Олег уверенно вел меня по знакомому пути, вот только на второй этаж мы не пошли. Путь пролегал через огромный холл первого этажа, с темно-серыми колоннами в цвет мраморных стен, большими картинами с историческим сюжетом и широкой парадной лестницей, которая полукругом уходила наверх.

Я напряглась, увидев нескольких охранников в черных рубашках. Они стояли статуями в определенных местах, будто были на дежурстве, несмотря на глубокую ночь, смотрящую на меня темными глазами из высоких витражных окон.

Олег свернул возле одной из колонн и потянул меня в коридор с входом в виде арки. Мы прошли прямо по ковровой дорожке с орнаментами, затем направо, где коридор сужался. Именно там, в самом конце находилась дверь, в которую конвоир меня завел.

Когда включился свет, я едва успела разглядеть комнатку в однотонном цвете, хотя там и разглядывать было нечего, как Олег подвел меня к еще одной двери.

– У тебя пятнадцать минут, – сообщил он приказным тоном, когда я уставилась на него в недоумении.

Глянув на компактную белую ванную, я прикинула, что у меня только на волосы обычно уходит пятнадцать минут, но все равно смиренно ответила:

– Хорошо.

Бандит позволил мне закрыться, и я сразу приступила к делу, хотя была растеряна. Безотчетная настороженность засела внутри. Как-то не укладывалось, что Олег решил сделать мне одолжение и вывел помыться, пока в доме все спят.

В любом случае я торопилась. Скинула грязную, пропитанную потом, пылью и слезами одежду и залезла в душевую кабинку. На полках нашла одноразовые средства гигиены, которыми намылилась от макушки до пяток, наконец, почувствовав себя человеком. Но настоящее чувство удовлетворения я испытала, когда почистила зубы. К счастью, одноразовая щетка здесь тоже имелась. А еще рядом с полотенцем висел белый махровый халат.