– Передай ему, пусть не волнуется, я не забыла. Что бы я была за крестная, если бы забыла? – Она вдруг вспомнила. – О, представляешь, я потеряла свою цепочку с маленькой ракушкой.

– Что? Где ты ее видела в последний раз?

– Не помню. Я, как обычно, надела ее сегодня утром и заметила, что ее нет, совсем недавно, когда начала переодеваться, чтобы пойти в гости.

– Черт. Ты можешь заново посетить все места, где была сегодня?

– Смогу завтра утром. – Она дошла до двери и подняла руку, чтобы позвонить в звонок. – Ладно, я уже пришла. Встретимся в половине восьмого. Надеюсь, к этому времени я ее найду.

Когда она закончила разговор, в дверях появился Шон, а на руках у него возлежал Одинокий Джордж.

– Посмотри, кто к тебе пришел, Джордж.

Мэй улыбнулась и распростерла объятия.

Пэм

А что же случилась с Пэм Трейси, которая сидит в одиннадцать двадцать ночи на краешке своей ванны и тихо плачет? И что это за белая кассета с голубым окошком, которая лежит на краю раковины? Неужели она не счастлива, что забеременела? Разве у нее нет комфортабельного дома и мужа, который постоянно уверяет, что любит ее, и разве они не зарабатывают достаточно, чтобы воспитывать двух или трех детей?

Что же с ней не так?

Пэм вытерла глаза клочком туалетной бумаги и крикнула «Минутку!» своему мужу, который уже начал спрашивать, что она так долго делает в ванной, почему не идет в кровать.

Она включила холодную воду и ополоснула лицо, взяла тест, коробочку и бумажку с инструкцией, положила это все в пластиковый пакет, в котором тест был доставлен, скрутила его и засунула в мусорное ведерко, затолкнув вниз, спрятав под использованными салфетками, скомканными ватными дисками, втулками от туалетной бумаги, обрывками зубной нити и пустой бутылочкой из-под шампуня.

А потом Пэм пошла в кровать к своему мужу.

В первой половине дня ясно, в районах Манстера и Лейнстера – солнечная погода. Фронт низкого давления движется с севера и к ночи достигнет всех областей. Температура 13–15 градусов.

Бернард

Он забрался в свой фургон, когда Мэй вышла из дома, и, отъезжая, помахал ей. Бедная девочка, ей приходится выносить этого человека, который гоняет ее в ее же собственном доме – а еще он, как только переехал, потребовал, чтобы она избавилась от кота. Сказал, что, видите ли, боится об него споткнуться и упасть, а если он упадет и сломает шейку бедра, что она тогда будет чувствовать?

Когда Мэй рассказала все это Бернарду, когда она спросила, не возьмут ли они с Шоном Одинокого Джорджа себе, Бернард подумал, что будет не так уж и плохо, если Филип О’Каллахан действительно сломает себе шейку бедра – по крайней мере, Мэй сможет передохнуть за те пару недель, пока он будет лежать в больнице.

Хотя она, скорее всего, будет носиться как угорелая туда-сюда, чтобы почаще его навещать.

Естественно, они согласились взять себе Одинокого Джорджа. Они с Шоном обожали кошек, да и к тому же отказать Мэй было невозможно, она такая милая. Такая замечательная соседка, выносит их мусорный бак, когда они в отъезде, включает их уличное освещение, когда становится темно, поливает их цветы. Она была так приветлива с Шоном, когда тот переехал, в отличие от пары других соседей, которые предпочли просто игнорировать его. А отец Мэй, который перебрался сюда через пару месяцев после приезда Шона, оказался худшим из всех. Он бесстыдно пялился на них из окна своей спальни, а в те несколько раз, когда они случайно одновременно оказывались в саду, демонстративно отворачивался и смотрел в другую сторону.

Как Мэй хватало сил изо дня в день терпеть идиотизм этого старого дурака? Бегает вокруг него, по-дает ему то руку, то еду. Каждое утро – завтрак в постель, пока сама торопится на работу. Хорошо хоть, что у нее такие соседи, как Шон с Бернардом. Вчера они отлично посмеялись, пино гриджио сделало свое дело.

Вдобавок бедняжка Мэй была еще и одинока. Бедняжка Мэй и этот симпатичный почтальон до сих пор ни разу не сходили на свидание, вчера Шон предложил Мэй самой пригласить почтальона куда-нибудь, но она только засмеялась и покраснела.

– Ой, нет, я не могу. – Потом она потянулась к тарелке и взяла еще один треугольничек с кунжутом. – Лучше расскажите, как вы это приготовили, я передам рецепт Пэм и попрошу ее готовить такие вкусняшки хотя бы раз в неделю.

А Бернард, наблюдая, как сходит румянец с ее щек, задумался, что же такого произошло в жизни Мэй О’Каллахан, что она так боится открыть свое сердце.

Бернард миновал последний поворот и подъехал к цветочному магазину. Выключил двигатель, посмотрел на фасад магазина и произнес:

– Твою же мать.

Еще один визит правых экстремистов Килпатрика. На металлической защитной решетке большими черными буквами были написаны три слова: ГОЛУБОЙ, ПЕДИК и ГОМИК.

Так оригинально и без ошибок в правописании. По крайней мере, на этот раз они оставили в покое мусорные баки. Бернард глубоко вздохнул, вышел и резко захлопнул за собой дверцу фургона. Отпер решетку, поднял ее вверх, а затем вошел внутрь, чтобы взять ведро и бутылку с очистителем.

Мэй

Никакого намека на украшение, ни позади дома, ни в садике перед домом, нигде. Она позвонила в звонок и стала ждать, через приличное время дверь открылась, и появилась новая помощница.

Мэй улыбнулась.

– Привет, я Мэй, живу через два дома отсюда. Я работаю в саду и была тут вчера. – Помощница внимательно смотрела на лицо Мэй, пока та говорила. – Я просто хотела бы узнать, не находил ли кто-нибудь тут вчера подвеску.

Помощница выглядела озадаченной:

– Подвеску?

Пальцем Мэй провела вокруг шеи, показывая, где висела цепочка.

– Маленькая ракушка на золотой цепочке. Я думаю, она могла соскочить, когда я здесь работала.

Помощница покачала головой.

– Мисс сейчас нет дома, простите. Мисс ушла. – Она начала медленно закрывать дверь. – Извините, зайдите позже.

Мэй сдалась – было ясно, что девушка ее совершенно не понимала. Но если бы Пол или Франческа что-нибудь нашли, они наверняка спросили бы Мэй, не она ли это потеряла. Ладно, поживем – увидим.

Тем временем она позвонила в дом, где вчера мыла окна. А еще она поищет подвеску вместе с Джоджо, собакой, которую выгуливает по вторникам.

Может, ракушка лежит где-то и ждет, пока Мэй ее найдет. Мэй развернулась к воротам, где стоял ее синий велосипед.

Кармел

– Оно потрясающее. – Изольда пальцем дотронулась до цепочки. – Как думаешь, это настоящее золото?

– Да, тут есть проба, посмотри.

Изольда взглянула на маленькую застежку.