Ее размышления прервал грохот входной двери – в павильон вошел мрачный Джек Спиннел. Он прошел мимо вешалок с костюмами, мимо подставок и аппаратуры и опустился на свой стул. Не обращая внимания на членов съемочной группы, он уткнулся в сценарий дневной программы.

Взоры всех присутствующих обратились к Мэри, которая отбросив за спину свои волнистые каштановые волосы, направилась к Джеку.

– Ого, – вполголоса произнес Арт. – Может, нам, цыплятам, пойти прогуляться?

– И пропустить такое зрелище? – спросила Дженнифер. – Ни за что на свете. Она же собирается прожевать этого мерзавца и проглотить с потрохами. У нее это получится гораздо лучше, чем у меня.

Колоритная речь, фантастическая физическая сила и грация – все это придавало Лоудерам выразительность, но не более того. Кареглазые, с каштановыми волосами, с приятными, но вполне заурядными лицами – без своих красно-желтых костюмов они затерялись бы в толпе.

Полли заставила себя на время забыть о звонках. «Слава Богу, – подумала она, – что сегодня нет «живых» съемок и у группы уже есть несколько готовых передач».

– У меня было неотложное дело, – неожиданно заговорил Джек, чувствовавший на себе множество взглядов. – Я что, должен спрашивать у вас разрешения на каждый свой шаг?

– Не повышай голос, Джек, – сказала Мэри.

Тон ее не предвещал ничего хорошего, ее хрупкая изящная фигурка казалась воплощением ярости.

– Этого от тебя следовало ожидать, даже если бы у тебя вообще не было никаких дел.

– У меня было дело. Неотложное. И давай закончим на этом, – проворчал Спиннел и повернулся к артистам.

Арт и Дженнифер надели свои маски и выполнили несколько акробатических трюков.

– Довольно! – Мэри повернулась к группе. – Берем выходной.

– По местам! – заорал Джек. – Немедленно по местам!

– Оставьте эту проклятую студию! – повысила голос и Мэри. – Все свободны. Расходитесь. Джек вскочил со стула.

– У нас нет времени на выходные! – заорал он. – И не устанавливай тут свои порядки, Мэри.

– Ну уж если вы не хотите… – усмехнулась Мэри, сверкая бирюзовыми глазами.

Но тут же смягчилась:

– Ладно, Джек, не валяй дурака.

Спиннел бросил сценарий на стул и прислонился к стене.

– Терпеть не могу ревнивых сук, – пробурчал он.

И уже громче добавил:

– Это моя программа, понятно? Моя. Если не нравится, найду другого соавтора.

– Только попробуй! – подбоченилась Мэри.

Ее обычно бледное лицо раскраснелось, так что веснушки совсем исчезли.

– Ты можешь быть продюсером и директором, Джек. Но сюжет-то мой. Я создаю канву передачи. Без меня ты как без рук.

Дженнифер и Арт, сидевшие на полу, с интересом наблюдали за этой перепалкой. Группа операторов, обходя их, направлялась к дальней стене студии.

– Ну прямо как дети, – улыбнулся Гэвин. – Почему бы нам всем вместе не показать пример? Может, продемонстрируем, как жить в мире и согласии? Мы же собираемся учить наших малюток любви и терпимости. Разве не так, Мэри, а, дорогая?

Но Джек и Мэри, казалось, не обратили никакого внимания на реплику Гэвина.

Полли затаила дыхание. Ей хотелось уйти из студии – тут все походили на сумасшедших.

– Отстань от них, – сказала она Такеру, взяв себя в руки. – Возможно, нам сейчас действительно лучше уйти отсюда.

Мэри подошла вплотную к Джеку и спросила:

– Где же ты был? И с кем?

– Тебе не… – Джек вскинул подбородок, но осекся под пронзительным взглядом своей любовницы. – Давай оставим это, Мэри.

– Джек, почему? – не унималась Мэри. – У вас с ней что-то было, не так ли? Ты проигнорировал мои слова и пошел поговорить с ним о…

– Заткнись! – Спиннел скрипнул зубами. – Я не нуждаюсь в твоей опеке и делаю то, что мне нравится.

– Не нуждаешься? – прошипела Мэри. – Ты уверен, что не хочешь взять свои слова обратно? А ведь придется, если ты хочешь, чтобы все у тебя здесь шло гладко.

– Ревность – мерзкая штука, – заметил Гэвин. – Она делает женщину сварливой и лишает разума.

– Из-за чего она ревнует?

Гэвин сел на скамейку и обнял Полли за плечи.

– Ты действительно не знаешь? Поразительно! Это мне нравится в тебе больше всего. Ты так наивна!

– Что-то я не улавливаю ход твоих мыслей, – сказала Полли, пытаясь отодвинуться.

Он еще крепче обнял ее и заговорщически подмигнул:

– Просто я говорю, что было бы неплохо, если бы мы с тобой показали Мэри, что у нее нет повода для ревности.

Полли пристально взглянула сначала на Гэвина, затем на Джека и Мэри.

– Да-да, – улыбнулся Гэвин. – Именно это я и хочу сказать. И точно так же думает Мэри.

– Но я ведь здесь, в студии, – удивилась Полли. – И все утро была тут. Почему же она решила, что он был со мной?

– Она так не думает. Во всяком случае, не про сегодняшнее утро. Но, кажется, я понял ход ее мыслей. Так, может, изменим ее мнение?

– По-моему, нет ничего такого, о чем следовало бы изменить мнение Мэри, – решительно заявила Полли.

– Ошибаешься, – усмехнулся Гэвин. – Она подозревает, что у тебя с Джеком любовная связь, а мы можем немного облегчить ей жизнь, если покажем, что без ума друг от друга.

Возмущенная Полли резко повернулась к Такеру, но так ничего и не сказала, потому что Гэвин, воспользовавшись ее неосмотрительностью, закрыл ей рот продолжительным поцелуем.

При свете дня Полли чувствовала себя в большей безопасности. Дневной свет и окружавшие люди придавали ей уверенности и силы. Она пересекла Лэйквью-драйв и неторопливо пошла по тротуару, разглядывая витрины магазинов. Узкая улочка была запружена автомобилями. По сравнению с минувшей неделей заметно потеплело. На улицах снова можно было увидеть обнаженные загорелые руки и ноги. В толпе на тротуарах слышался веселый смех молодежи. В Киркленде причудливо сочетались самые последние направления моды и стили, что вызывало неодобрение консервативной части населения из соседних городков.

Полли заставила себя расслабиться и сосредоточилась на дыхании животом. Бестолковая утренняя съемка представлялась сплошным кошмаром. Только декорации Гэвина оказались довольно удачными. Пока Прыг и Скок делали вид, что ничего особенного не произошло, он раскрасил деревья, служившие фоном, так что листва приобрела золотистый оттенок. Потом Мэри с Джеком снова сцепились.

Полли извинилась и ушла. Ей не давал покоя последний телефонный звонок.