Лодки миновали очередную излучину, и шаман вздохнул: как ни горько, но поиски потеряли всякий смысл. Зачем детям уплывать так далеко? Что могло заставить их полдня сидеть на дереве? Почему они не вернулись, увидев, что мимо тянется уже Черная топь? Почему не испугались тигра и не кинулись к другому берегу? Объяснение всему этому напрашивалось только одно, и было оно очень, очень печальным.

— Смотрите, это знак! — привстав в осиновой долбленке, указал вперед Беседующий-с-Небом. — Это тени! Тени без людей! Я должен обратиться к духам, они хотят говорить со мной.

Охотники честно попытались разглядеть что-либо над блестящей поверхностью реки, никаких теней не заметили, но возражать шаману не стали. Ведь духи приходили только к нему, только он слышал их голоса и сам говорил голосами духов. Лодки повернули к берегу, причалили возле небольшой поляны, и мужчины выбрались на берег.

— Расступитесь. — Шаман опустился на колени, наклонился, поцеловал траву, сдвинул вперед висящую на плече плетеную из листьев рогоза сумку, откинул край, достал туесок из бересты, высыпал на ладонь несколько щепоток порошка из гриба-красноголовика, помогающего увидеть иной мир, кинул себе под язык и надолго замер, рассасывая зелье. Когда же сознание знакомо помутилось, открыл глаза и быстро закрутил головой, громко призывая духов.

От быстрого вращения головой и протяжных гортанных воплей голова закружилась, мир вокруг слился в яркие белые, синие и зеленые кольца, размазался. Шаман окончательно потерял сознание — свалился набок, мелко затрясся, изо рта потекла желтая пенящаяся слюна — сейчас он был похож на больного бешенством.

— Беседующий-с-Небом, ты меня слышишь? — присел рядом на колено Черный Стриж. — Ты здесь или ушел? Что за дух в этом теле, отвечай!

— Дух… — сипло выдохнул совсем другой, незнакомый, не шамана голос. — Здес-сь…

— Ты видел детей, здешний дух?

— Виидеел, — почти провыл кто-то, вошедший в тело шамана.

— Где они сейчас?

— Забраал…

— Кто забрал? — не выдержал Грозный Вепрь. — Их сожрал тигр? Они утонули?

— Нееет…

Губы шамана слегка шевельнулись.

— Подожди, — отодвинул охотника Черный Стриж. — Духов нужно спрашивать проще. Скажи, детей схватил тигр?

— Нееет…

— Они утонули?

— Нееет…

— Они живы?

— Даааа…

— Где они сейчас?

— Забраал…

— Кто забрал, куда?

— Забраал…

— Кто забрал? Куда? — нетерпеливо повторил вопрос Черный Стриж.

— Яааа… — тихо провыл дух, и шаман перестал биться в конвульсиях.

Недоумение охотников не рассеялось, но продолжать допрос духа местности было невозможно.

Беседующий-с-Небом перекатился на живот, приподнялся на четвереньки, тряхнул головой. Дополз до воды и опустил лицо в воду. Поднял, пополоскал рот, сплюнул в сторону, опустил снова. Поднял, откинулся, сел на камни:

— Кто-то приходил? Здесь были духи?

— Да, — кивнул Черный Стриж. — Дух сказал, что тигр не тронул детей, что они не утонули и живы до сих пор. Но кто-то их забрал… Дух сказал: «Я».

— Значит, он их и забрал, — устало потер виски шаман. — Теперь понятно, куда они пропали и почему нет следов. Духи забрали их к себе, в свой мир. Забрали живыми, не причиняя боли и не убивая. Детям сейчас хорошо. Может быть, когда-нибудь мы их даже увидим. Но сейчас их нет. Их забрали духи.

— Вот оно как. — Черный Стриж надолго задумался, потом медленно кивнул: — Хорошо, что они все-таки живы. Но в мир духов нам пути нет. Горько мне, но придется возвращаться без них. Мне жаль, Вепрь. Жаль, Коршун. Надеюсь, духи будут милостивы к ним в своих землях. Спускайте лодки, братья. Плывем домой.

На кусочке бересты появился вытянутый треугольник, а рядом две небольшие фигурки, напоминающие людей. Понять, что это — довольно просто. Это Дом в Мире Духов.

Стоило только Солнцу появится со стороны Утренних Вод, Камыш уже оказался около трутной ямы, скинул кору с песком, ткнул палкой в дымящиеся среди золы дырочки, поворошил в них берестой. И белесая ленточка тут же полыхнула ярким пламенем! Огонь у них был!

— Хорошее утро, Камыш. — Зевая, девочка старательно разлепляла то один, то другой глаз. — В этот раз тепло было, правда? Только на песке жестко. И холодом от него все же тянет.

— Сегодня к счастливым духам схожу, еще мха принесу, — пообещал паренек. — Снизу постелим.

— Нас, наверное, сегодня уже найдут, — мотнула головой девочка.

— Наверно, найдут, — согласился Камыш. — А если нет? На песке опять спать? Окажется не нужен — пусть останется. Ты пеки, я пока за камнеметалкой схожу.

Выбрав среди камней «топор», он спустился к самому озеру, нашел среди рощи высокую старую иву, срубил ветку в три пальца толщиной, подрезал на длину в полтора локтя, заровнял края. Вернувшись к «дому», среди осколков выбрал узкий и длинный, аккуратно расщепил ветку со стороны комля на глубину ладони.

— Что это, Камыш? — полюбопытствовала девочка.

— Не суй свой нос в тайны охотников, женщина! — вскинув подбородок, гордо и решительно осадил ее паренек.

— Очень надо! — хмыкнула она. — Я сама побольше тебя знаю! Вот, ешь. Твоя часть.

Возражать юной женщине не следовало. Кое в чем они бывают правы, эти женщины — когда говорят, что знают побольше сильных и смелых охотников. Ничего не поделаешь: их учит Праматерь Рода, а ее обряды — великая тайна даже для шамана.

Поэтому Камыш молча подкрепился последними корнями, что остались от его вчерашней добычи, подобрал ивовую палку, поднялся на ноги:

— Оставляю копье тебе, женщина. Следи за огнем.

— Да уж послежу, не бойся. — Золотая Тень отползла к ближней сосне, поправила ногу, все еще сильно опухшую и вдобавок начавшую темнеть. — Ты мне листья рогоза только принеси, что на прежнем месте остались. Мне самой не дойти.

— Хорошо, сейчас.

Выполнив просьбу спутницы, он ушел к озеру, на пляже подобрал три плоских камушка размером в половину кулака. Один втиснул в трещину на конце ветки, два других зажал в руке. И стал медленно, осторожно красться к заводи, с трудом сдерживая охотничий азарт.

Разумеется, как он ни старался — гуси заметили его издалека и бросились прочь от берега, шумно хлопая крыльями. Эти птицы известны как самые осторожные из всех. Однако, отплыв на десяток шагов, они успокоились и занялись своими делами, старательно процеживая клювом растущую в заводи траву. Десять шагов — большое расстояние. Пока враг подберется — не один раз улететь успеешь.

Но Камыш не был глупой лисицей или неуклюжим медведем. Он был охотником из племени Хозяина Реки. Мальчик выбрал самую упитанную птицу в стае, поднял палку, плавно отвел за спину и быстрым движением разрезал воздух. В самый последний момент, когда палка уже почти остановилась — голыш выскользнул из тугой щели, стремительной ласточкой чиркнул в воздухе и ударил выбранную добычу прямо в бок!