litbaza книги онлайнНаучная фантастикаАвианосцы - Владимир Контровский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 88
Перейти на страницу:

И всё-таки США вели себя в Европе не слишком активно, и причина тому была очень простой: кризис, рухнувший на западный мир в начале тридцатых. Кризис был неизбежен, как дождь после долгой жары, – капитал, гипнотизируемый магическим словом «прибыль», переливался из промышленной сферы в сферу финансов, где эта прибыль была на порядок выше, причём без рисков, присущих реальному производству. Мыльный пузырь спекуляций надувался и лопнул, забрызгав с ног до головы всех его надувавших и оставив им только лишь память обо всех цветах радуги, коими он переливался в процессе надувания. Кризис потряс США до основания, и правительству президента Рузвельта пришлось пойти на те же «недемократические» меры, которые применялись в «тоталитарных» Германии и России.

Суть этих мер была очень простой – разрушительная активность частного капитала была поставлена под контроль государства. Государственные работы – строительство дорог и мостов – обеспечили занятость миллионам отчаявшихся американцев, но главное – вектор американской экономики был переориентирован на федеральные военные заказы. Формула «деньги-товар-деньги» содержит в себе одну хитрую закавыку: чтобы произведённый товар, в который вложены деньги, обернулся новыми (и бо?льшими) деньгами, товар этот надо ещё продать, что зачастую не так просто. А госзаказ гарантирует оплату (если, конечно, боевой корабль не утонет сразу после спуска со стапеля), и поэтому он так соблазнителен. Драка за военные заказы среди ведущих корпораций США шла лютая, и в это драке применялись все средства, вплоть до физического устранения особо опасных конкурентов. Трупы эти никто не считал – на войне как на войне, невелика жертва ради спасения национальной экономики, – и мало кто понимал, что накопление оружия опасно само по себе, ибо оружие должно быть использовано: для этого оно и создаётся.

Но так далеко почти никто не заглядывал, и Соединённые Штаты приняли обширную судостроительную программу, имевшую целью дать Америке флот, по меньше мере равный флотам Британии, Германии и Японии вместе взятым (американские стратеги допускали гипотетическую возможность создания даже такого союза, на первый взгляд немыслимого). Хозяева оружейных концернов потирали руки в предвкушении сказочных барышей: кроме флота, Америке требовалась ещё и сильная армия, создавать которую надо было практически с нуля.

Вся чудовищная экономическая мощь США переходила на военные рельсы, и новая мировая война стала абсолютно неизбежной, несмотря на миролюбивый лепет Лиги Наций.

И в Европе уже определилась точка, в которой давление пара должно было прорвать обшивку перегретого котла. Как сказал один из высших офицеров германского Генерального штаба: «Единственное назначение независимой Польши с её гонором – стать детонатором большой войны, и если бы такого государства не существовало, его пришлось бы создать».

Шулер сдал карты – мир неудержимо катился к новой войне.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. АГРЕССОР НЕ ТОТ, КТО ВЫСТРЕЛИЛ ПЕРВЫМ

02 сентября 1939 года

С берега прилетали порывы лёгкого тёплого ветра, как будто суша, уставшая за день, вздыхала устало, расслабляясь после трудовой недели. Вечерний город надел янтарное ожерельё электрических огней, прихорашиваясь перед ночью, наполненной развлечениями. На рейд доносилась музыка из береговых кафе и ресторанчиков (вся Европа танцевала танго, пересекшее океан), где можно было не только хорошенько выпить и основательно закусить, но и уединиться с дамой за колышущимися занавесками, отделявшими кабинеты от общего зала. И в этих же храмах разгула плоти совмещали приятное с полезным – под страстные стоны саксофонов, заглушавших тихие слова, «решались вопросы» и заключались сделки из числа тех, которые не любят дневного света. Вольный город Данциг, формально входивший в состав кайзеррейха, имел особый статус и потому кишел тёмными личностями, начиная от воров и контрабандистов и кончая боевиками «Народовых сил збройных» и агентами чуть ли не всех разведок мира. Прусская Польша – протекторат, как её называли в Германии, – по Роттердамскому «справедливому» мирному договору получила широкую автономию и стала для кайзера неизбывной головной болью. Острота этой боли менялась от привычно-ноющих наскоков польских (и мировых) газет, сокрушавшихся о горькой судьбе поляков, стонущих под железной германской пятой, до револьверных прострелов – теракты с человеческими жертвами были в протекторате явлением обыденным. Польский нарыв – след от скальпеля роттердамских хирургов – болел, и рано или поздно должен был вскрыться.

Берег безмятежно сиял огнями, создавая иллюзию умиротворённости, а серая громада германского линейного крейсера «Зейдлиц», стоявшего на рейде Данцига, была погружена во тьму. Ветеран мировой войны, ставший ныне учебным кораблём кайзермарине, вернулся из очередного плавания по Балтике с кадетами, гардемаринами и учениками-матросами и тоже отдыхал, вцепившись когтистыми лапами якорей в илистое дно.

Авианосцы

Учебный линейный крейсер «Зейдлиц», 1939 год

На «Зейдлице» горело всего несколько огней: субботним осенним вечером треть его постоянного экипажа и две трети практикантов были уволены на берег, предвкушая все те немудрёные радости, кои положены моряку по возвращении в порт. Оставшиеся на борту несли стояночную вахту или спали, завидуя во сне тем счастливчикам, которые этой ночью на берегу будут не только спать. На палубе линейного крейсера было пусто, лишь на самой его корме сидели два унтер-офицера, меланхолично попыхивая короткими трубками.

Ганс Рильке и Фриц Нойер были похожи друг на друга как два снаряда артиллерии противоминного калибра. Кряжистые, краснолицые, ширококостные, они прослужили на «Зейдлице» всю свою флотскую жизнь и прошли вместе с ним все бои мировой войны. Они были друзьями, и когда после великой битвы в Северном море крейсер захлёбывался водой и каждая минута могла стать последней, клятвенно пообещали друг другу: тот, кто выживет, позаботится о родных и близких павшего товарища. К счастью, до этого не дошло – крейсер добрался до спасительного дока, – но с тех пор Рильке и Нойер стали неразлучны. Они были единственным ветеранами войны, всё ещё служившими на «Зейдлице», и давно получили высшие для унтер-офицерского состава звания обермаатов, но продолжали служить, потому что не мыслили себе другого. Они с лёгкой иронией смотрели на взбудораженных парней, спешивших на берег, где их ждали доступные девушки и выпивка, но придирчиво проверяли у них форму одежды – порядок есть порядок. Для Фрица и Ганса забавы юности были уже в прошлом – они давно перебесились, вырастили сыновей и выдали замуж дочерей, хотя при случае своего не упускали: а как же иначе? Они любили море, ненавидели англосаксов и обожали кайзера, и год за год старательно (словом, делом, а иногда и зуботычиной, если дело касалось рядовых) превращали зелёных юнцов в бравых моряков. Обоим обермаатам всё было ясно – они даже мыслили схоже, и поэтому неудивительно, что зачастую Ганс и Фриц понимали друг друга без слов.

– Интересно, – спросил Рильке, глядя на береговые огни, – сколько из наших цыплят вернуться завтра с триппером?

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 88
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?