litbaza книги онлайнДрамаРемесло - Сергей Довлатов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 43
Перейти на страницу:

– Нет. Он пышный и с надрывом. Мне вся эта компания не очень-то: Горький, Андреев, Скиталец…

– Неважно, Беззубов – человек широкого диапазона.

– Да я не возражаю…

Беззубов написал положительную рецензию. Приводить ее целиком не имеет смысла. Вот последний абзац:

«С. Довлатов является зрелым писателем. Его рассказы обладают несомненными литературными достоинствами».

Через три недели со мной был подписан договор – 36/ЕИ-74.

О моей книжке заговорили. Руководитель издательства Аксель Тамм объявил, что это лучшая книжка у них за последние годы. В своих интервью корреспондентам газет директор «Ээсти раамат» обязательно называл мою фамилию.

Чем был вызван такой успех? Ведь цену своим рассказам я знаю. Не такие уж они замечательные.

Дело в литературной ситуации. Среди эстонских писателей есть очень талантливые. Например – Ветемаа, Унт, Каплинский, Ардер. На эстонском языке издается все, что они пишут. Оно и понятно, язык локальный, тиражи маленькие. Кто там услышит в Москве?

Молодой эстонский поэт выпустил книгу с фаллосом на обложке. Такой обобщенный, но узнаваемый контур. Не перепутаешь… Я не хочу сказать, что это высокое творческое достижение. Просто факт, свидетельствующий о мягком цензурном режиме.

Разумеется, есть и в эстонской литературе категорические табу – национальный вопрос, к примеру. И тем не менее…

С русским языком дело обстоит несколько иначе. У русских авторов возможностей значительно меньше. Хотя слабая тень эстонских привилегий ложится и на них.

Помимо этого, русская литературная секция в Таллинне очень малочисленна. Уже три года здесь не принимали в Союз новых членов. Поэтому мной так и заинтересовались.

Гранки пришли буквально через месяц. Затем – вторая корректура. То есть по срокам нечто фантастическое!..

Позднее я узнал, что рукопись все же тормозили. У кого-то она вызывала законное недоумение. Автор почему-то ленинградец. (Я работал в Эстонии с ленинградской пропиской.) Да и тексты оказались не столь уж безобидными. В общем, тормозили…

Соло на ундервуде

Аксель Тамм передал мне один разговор.

Цензор говорит:

«Довлатов критикует армию».

«Где, покажите».

«Это, конечно, мелочи, детали, но все же…»

«Покажите хоть одну конкретную фразу».

«Да вот: „На ремне у дневального болтался штык“.»

«Ну и что?»

«Как-то неприятно – болтался штык… Как-то легкомысленно…»

Аксель Тамм не выдержал и крикнул цензору:

«Штык – не член! Он не может стоять! Он болтается…»

Как-то вызвал меня главный редактор:

– Слушайте, кто ваши друзья в Ленинграде?

– Трудно сказать. В основном, начинающие писатели, художники… А что?

– Да ничего. Я тоже бог знает с кем дружу… В каких-нибудь манифестациях участвовали?

– Боже упаси.

– Бумаги подписывали?

– Какие бумаги?

– Вы меня понимаете. Разные.

– Разные – никогда.

– Странно.

– А что такое?

– Отношение к вам странное.

– Объясните же наконец…

– Ладно. Не переживайте. Все будет хорошо…

Я ожидал верстку. Жизнь представлялась в розовом свете…

Тут самое время отвлечься. Поделиться ярким эстетическим впечатлением.

Черная музыка

В Таллинне гастролировал Оскар Питерсон, знаменитый джазовый импровизатор. Мне довелось побывать на его концерте.

Накануне я пошел к своему редактору:

– Хочу дать информацию в субботний номер. Нечто вроде маленькой рецензии.

Редактор Генрих Францевич Туронок по своему обыкновению напугался:

– Слушайте, зачем все это? Он – американец, надо согласовывать. Мы не в курсе его политических убеждений. Может быть, он троцкист?

– При чем тут убеждения? Человек играет на рояле.

– Все равно, он – американец.

– Во-первых, он – канадец.

– Что значит – канадец?

– Есть такое государство – Канада. Мало того, он – негр. Угнетенное национальное меньшинство. И наконец, его знает весь мир. Как же можно не откликнуться?

Туронок задумался.

– Ладно, пишите. Строк пятьдесят нонпарелью…

Питерсон играл гениально. Я впервые почувствовал, как обесценивается музыка в грамзаписи.

В субботнем номере появилась моя заметка. Воспроизвожу ее не из гордости. Дело в том, что это – единственный советский отклик на гастроли Питерсона.

Семь нот в тишине

В его манере – ничего от эстрадного шоу: классический смокинг, уверенность, такт. Белый платок на крышке черного рояля. Пианист то и дело вытирает лоб. Вдохновенный труд, нелегкая работа…

Концерт необычный, без ведущего. Это естественно. Музыкальная тема для импровизатора – лишь повод, формула, знак. Первое лицо здесь не композитор, создавший тему, а исполнитель, утверждающий метод ее разработки.

Исполнитель – неудачное слово. Питерсон менее всего исполнитель. Он творец, созидающий на глазах у зрителей свое искусство. Искусство легкое, мгновенное, неуловимое, как тень падающих снежинок…

Подлинный джаз – искусство самовыражения. Самовыражения одновременно личности и нации. Стиль Питерсона много шире традиционной негритянской гармонии. Чего только не услышишь в его богатейшем многоголосии! От грохота тамтама до певучей флейты Моцарта. От нежного голубиного воркования до рева хозяина джунглей.

О джазе писать трудно. Можно говорить о том, что Питерсон употребляет диатонические и хроматические секвенции. Использует политональные наложения. Добивается гармонических отношений тоники и субдоминанты. То есть затронуть пласты высшей джазовой математики…

Зачем?

Вот он подходит к роялю. Садится, трогает клавиши. Что это? Капли ударили по стеклу, рассыпались бусы, зазвенели тронутые ветром листья?.. Затем все тревожнее далекое эхо. И наконец – обвал, лавина. А сотом снова – одинокая, дрожащая, мучительная нота в тишине…

Питерсон играет в составе джазового трио. Барабаны Джейка Хенна – четкий пульс всего организма. Его искусство – суховатая музыкальная графика, на фоне которой – ярче живопись пианиста. Контрабас Нильса Педерсена – намеренно шершавый, замшевый фон, оттеняющий блеск импровизаций виртуоза.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 43
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?