Зона действия отряда была велика, охватывала все республики Северного Кавказа. Если наземные части отправлялись в какую-то дальнюю поездку на бронетехнике, то им в помощь обязательно выделялись вертолеты-штурмовики, берущие под свой контроль дороги, чтобы предотвратить нападение из засады. К сожалению, их невозможно было использовать для перевозки личного состава, а обычных транспортных вертолетов в отряде не было, хотя их постоянно обещали прислать и даже создать дополнительную площадку для размещения и обслуживания этих машин.

Штурмовые вертолеты в городке спецназа базировались на плацу, выделенном для них. Он был предусмотрен стандартным проектом военного городка, потому и построен. Но строевой подготовкой сводный отряд никогда не занимался, и асфальтированная площадка была отдана вертолетчикам, которые нанесли на нее собственную разметку.

Командование планировало построить новую площадку для транспортных вертолетов. Благо место под нее найти удалось. Было решено отхватить добрую треть от соседней площадки, спортивной.

Сделать это было необходимо, поскольку в фюзеляже того же «Ночного охотника» «Ми-28Н» могли поместиться от силы два-три бойца, не страдающих клаустрофобией, то есть не боящихся замкнутого пространства, поскольку иллюминаторов бронированный фюзеляж вертолета не имел. Но такие психические заболевания, как клаустрофобия, автоматически исключают возможность службы в спецназе. Однако усиливать какое-то боевое подразделение всего двумя-тремя бойцами не имело особого смысла.

Это пространство в фюзеляже вертолета обычно использовалось для срочной эвакуации раненых, в основном тяжелых. Бойцы с легкими ранениями предпочитали оставаться в строю.

Старший лейтенант Крушинин сразу отметил про себя, что сделал бы сам на месте лейтенанта Обухова. Он приказал бы прямо под огнем противника создать хоть какую-то насыпь из тех же камней, которые валялись вокруг и были усыпаны стреляными гильзами. Это дало бы возможность солдатам прятаться при активизации стрельбы противника, уменьшило бы количество раненых.

Но организовать это лейтенант Обухов не догадался или же не сумел под плотным огнем бандитов. Может, он просто темноты дожидался.

Но и бандиты тоже, видимо, не торопились. Они собирались пойти в атаку в темноте и задавить противника количеством.

Однако при этом должна была бы сыграть свою роль разница в вооружении. Ночные прицелы «Шахин» позволили бы взводу уравнять шансы противоборствующих сторон. А уж в рукопашном бою спецназовцы сумели бы себя показать с самой лучшей стороны. Они очень доходчиво объяснили бы бандитам, что такое малые саперные лопатки, которые умеют не только копать, но и рубить как топор, и летать как стрела.

Но уменьшить количество раненых все же было возможно именно за счет строительства бруствера и окапывания. Камни на дне ущелья были пусть и не самыми крупными, тем не менее, они намного превосходили размером и весом щебень самой грубой фракции, следовательно, не были подвержены бы выбиванию пулями.

В практике самого Ибрагима Владимировича, тогда еще только командира взвода, присутствовал случай, когда он со своими бойцами штурмовал двор с домом, где засели бандиты. Там, во дворе, была высыпана из самосвала куча щебня средней фракции. Трое бандитов укрылись за ней. Еще столько же отстреливались из окон дома.

Ибрагим Владимирович приказал тогда стрелять в основном по куче щебня. Пули попросту выбивали из нее камни, которые летели в окна и в стены. Как потом обнаружилось, двое из троих бандитов, находившихся в доме, получили по куску камня в лоб. Это можно было приравнять к попаданию туда же пули. Третий попросту прятался от камней, а когда высунулся, его тут же и подстрелили. Да и тем троим, которые за щебень спрятались, от камней тоже досталось.

Здесь же, на позиции взвода лейтенанта Обухова, камни были довольно крупные. Пули не смогли бы их выбить. Сложить бруствер было бы вполне возможно. Но к решающему моменту сам командир взвода был, наверное, уже убит. Ну а старшему сержанту Кондратенко, принявшему командование, просто не хватило опыта. Он не смог правильно сориентироваться в критической обстановке, принять верное решение. То ли сам Обухов не сообразил этого сделать.

Так или иначе, но бруствер сооружен не был. В результате взвод оставался попросту без укрытия, потому что несколько валунов, стоящих с краю, просто не в состоянии были защитить всех солдат. Оттого и так много раненых было во взводе.

Хорошо еще, что бронежилеты от оснастки «Ратник» худо-бедно, но прикрывали корпус. Большинство ранений пришлось на конечности. В принципе, они лечатся без угроз для жизни, хотя здоровье в любом случае страдает.

Страдает и сам спецназ, поскольку солдаты после ранения подлежат отправке в запас по решению медиков. Они, как это называется в армии, комиссуются. На их место необходимо будет поставить новых бойцов. А подготовка даже рядового спецназовца военной разведки — дело довольно долгое и весьма дорогое.

— Вперед! — скомандовал командир роты. — Продвигаемся дальше.

Так группа прошла до позиции бандитов. Там старший лейтенант увидел совсем иную картину. Стена из камней, уже давно и прочно скрепленных подсохшей глиной, была в основании толщиной в пятьдесят-шестьдесят сантиметров. Поверху, на уровне бойниц, устроенных там специально, она уменьшалась сантиметров до сорока. Но камни и там сидели прочно даже после попадания в них пуль, что можно было проследить по выбоинам в стене.

Бандиты при кладке стены умышленно не использовали круглые валуны небольшого размера. Если они и делали это, то предварительно раскалывали такие камни на несколько частей.

Глина, конечно, уступала цементу в цепкости и не так прочно скрепляла камни между собой. Зато она была более вязкой и текучей, заполняла все щели даже в трещинах камней, создавала единое монолитное крепление.

Бойницы для пулеметов были снаружи и изнутри обложены мелкими камнями и мешками с песком. Пули в этих мешках вязли, были не в состоянии пробить песок.

Не так давно бандиты напали на склады вооружения Росгвардии. После этого они отступали не слишком торопливо, не убегали, отстреливались, останавливая преследование.

Боевики заглянули в магазин, расположенный на окраине поселка, где поживились различными консервами. Они побрезговали только свиной тушенкой, которая и среди местного населения тоже спросом не пользовалась. Но вот говяжью тушенку и рыбные консервы бандиты уносили коробками.

Тогда же они почему-то вывалили на каменный пол посреди торгового зала целую полутораметровую кучу сахарного песка. Следователи посчитали это варварством и хулиганством. Они решили, что кто-то из бандитов выказывал так свою месть хозяйке магазина, ее мужу, а то и тестю со свекровью за какие-то старые грехи или простое недружественное отношение. И никто из них не задал себе простой вопрос: куда делись пустые мешки из-под сахарного песка?

По мнению Анчара, следователи не обратили на этот факт внимания прежде всего потому, что в магазине бандиты расстреляли двух продавщиц, задержавшихся на работе. У одной из них было шестеро детей, у второй — шестнадцать внуков и внучек. Приказ о расстреле якобы отдал лично аз-Захари, когда женщины как-то обозвали его. Но откуда это было известно сотрудникам следственных органов, командир разведывательной роты не знал.