когда Бисмарк преодолел середину спуска, за их спинами раздалось недоуменное урчание.

— Твою ж за ногу, откуда так не вовремя⁈

Нимфа невнятно выругалась. Уши разведчика уловили шлепанье ног зараженного, бросившегося к ним из жидких зарослей на вершине останца. Как он там очутился и почему не среагировал на их появление раньше, это еще тот вопрос. Но спасибо хотя бы за то, что копытами не стучит, значит там угроза не страшнее жрача. Который, впрочем, вполне способен и сейчас устроить массу неприятностей тем, кто остался наверху, а Бисмарка отдать на волю гравитации.

— Держись!

Лунь почувствовал, как девушка бросила веревку и резко возросшая нагрузка потащила его к краю обрыва. Разведчик шляпнулся на пятую точку, ощущая, как подошвы ботинок скребут по камню задниками. Руки обожгло заскользившим в них паракордом. Осознав, что если он сейчас разожмет пальцы, напарник, болтавшийся внизу, отправится в стремительный полет, Лунь сцепил зубы, и откинулся назад, пятки очень вовремя нащупали в каменном массиве выемку и позволили задержать скольжение. Шнур заскрипел, перетирая синтетические волокна об острый край камня, затрещали связки и мышцы, тело охотника напряглось, удерживая критическую нагрузку, но положение худо-бедно стабилизировалось.

Урчание, между тем, опасно приблизилось, и в этот момент нимфа начала стрелять. Стрелять суетливо, дергая за спуск через рваные промежутки времени и заставляя пистолет неравномерно чихать глушителем. Так стреляет человек, который пытается максимально быстро опустошить магазин. Куда подевалась её завсегдашнее хладнокровие, которое в любых, даже самых критических ситуациях позволяло ей валить даже серьезно развитых зараженных одним-двумя выстрелами? Мысль эта молнией мелькнула в голове у Луня, но тут же была вытеснена болью в обожженных руках. И что гораздо хуже — он почувствовал нарастающее онемение в правой, только-только восстановленной руке.

На пятом или шестом выстреле урчание, наконец, оборвалось и послышался шум упавшего тела.

— Быстрее!

Разведчик прохрипел призыв о помощи, явственно ощущая, как теряет контроль над паракордом. Но в этот момент нимфа вернулась на свое место и схватилась за конец веревки, резко снизив нагрузки на онемевшие пальцы. Разведчик выдохнул с облегчением.

Стараясь не обращать внимания на боль в обожженных и разодранных ладонях, он принялся помогать девушке стравливать паракорд, опуская Бисмарка вниз. Когда стопы австрийца коснулись дороги, и нагрузка исчезла, он с облегчением выдохнул и принялся трясти кровоточащими ладонями. После чего непослушными пальцами открыл клапан на разгрузке, где хранилась аптечка, выудил оттуда пакетик с антисептиком, надорвал его пальцами, зажав уголок в зубах, и щедро присыпал обезображенные кисти и пальцы. После чего принялся неловко бинтовать их стерильным бинтом.

Девушка тем временем отвязала конец веревки от валуна, пропустила ее конец через ствол растущей неподалеку кривой, но вполне крепкой сосенки, после чего скинула один конец вниз. Теперь спуск оставшихся наверху членов группы будут осуществлять те, кто находится внизу, постепенно вытравливая свой конец, который они также предусмотрительно пропустили через железное ограждение трассы.

После чего они совместными усилиями обвязали разведчика, и он принялся медленно опускаться вниз, перебирая ногами по каменной стене. Висеть над пропастью, ощущая, как вибрирует под его весом веревка, было откровенно страшно. Но Лунь успокоил себя тем, что раз уж с этим справилась Европа — ему и вовсе грех давать слабину.

Но все равно, очутившись внизу, он не смог сдержать вздоха облегчения. Тем временем парочка, отвечавшая теперь за спуск товарищей, выбрала свободный конец, и очередь дошла и до нимфы.

У девушки, впрочем, не возникло никаких проблем со спуском. Как только она спрыгнула вниз, преодолев последний метр гранитной стены, то сразу же принялась сматывать свободно повисший конец шнура. Когда веревка вышла из соприкосновения с деревом наверху, то свободно упала вниз и была помещена обратно в рюкзак. Таким образом, пути назад у их группы больше не осталось.

— Какие наши дальнейшие действия⁈

Вопрос, адресованный нимфе, озвучила Ева. Девушка вглядывалась в петли серпантина, которые постепенно спускались ниже и уходили в плотные слои тумана, клочья которого постепенно сносило в сторону реки.

— Нужно спуститься по дороге, после чего преодолеть затопленную низину. Там все в воде, но если знать маршрут, то вполне можно пройти по мелководью!

Блондинка вновь указала пальцем в серо-молочную муть, за которой с трудом угадывалась местность, о которой она говорила.

— Потом прямо по курсу будет небольшой стаб-тройник с элеватором, там все давно превратилось в натуральное болото и проржавело, соваться к постройкам не будем, обойдем кластер по краю, после чего двинем на юг, к реке. Где-то там есть протока с рыболовно-туристической базой. Там попробуем найти себе лодку, моторную, по возможности. Главное, в тумане к городскому кластеру не прижаться, там тварей до черта — она махнула рукой куда-то левее — Тут их тоже хватает, так что, держите ухо востро и оружие из рук не выпускайте. Смотрите по обстоятельствам, старайтесь мелких тварей зачищать клювам, в крайнем случаеработайте с глушителя. Шуметь тут нежелательно, могут набежать неприятные гости.

Судя по тому, что говорить девушка старалась вполголоса, опасения ее были совсем не беспочвенными. Да и изуродованные в хлам машины со следами чьих-то внушительных когтей лишь подтверждали ее слова наглядно.

Когда монатки снова были распределены, и каждый из них был готов к выдвижению, отряд принялся спускаться по серпантину в долину, обходя разбитые и брошенные автомобили. Судя по запылившимся лакированным поверхностям и ржавчине в местах, где металл получил повреждения, перезагрузка на этом кластере случилась уже довольно давно. Находиться на подобных кластерах за время, проведенное в Стиксе, для Луня стало занятием нервным — он еще не забыл, как они едва не угодили под перезагрузку при попытке пройти насквозь кластер Европы, тот самый, уже набивший оскомину Б-12. Этот опыт ему совсем не понравился, и с тех пор у разведчика развилась своеобразная фобия — он на давно не перезагружавшихся кластерах испытывал глубинный страх и дискомфорт, опасаясь что вот-вот может начаться новая перезагрузка. Его страхи усиливал стелившийся вокруг из-за дикой влажности густой и вязкий туман. А это означает, что один из главных признаков приближавшейся перезагрузки может остаться незамеченным и ориентироваться придется лишь по запаху «кисляка».

Впрочем, вскоре ему пришлось позабыть о своих страхах по простой и банальной причине. Слова нимфы о том, что тут полным-полно зараженных оказались верны. Даже на дороге, среди машин, слонялось бесцельно неприлично много зараженных. Правда, тут не было никого, страшнее бегуна, в основной своей массе ослабевшие ползуны и джамперы. Что вполне объяснимо — кормовой базы на этой трассе у них было не то, чтобы много. Лунь заставил активно работать своими клювами Еву и Бисмарка, зачищая местную фауну — первую в качестве тренировки, которую она выполняла с видимой гримасой отвращения, второго просто в силу молодости австрийцы. Сам же Лунь контролировал окрестности, водя вокруг красной точкой коллиматора, закрепленном на Вепре — точной копии когда-то купленного в магазине у Надфиля и конфискованного мурами Тритона. Ему очень не хотелось, чтобы откуда-нибудь из тумана на них внезапно выскочил излишне резвый лотерейщик или топтун. После того, как разведчик окончательно освоился со своим даром, он перестал опасаться среднеразвитых тварей. Главное, это успеть вовремя активировать свою способность, которую разведчик про себя окрестил «киселём», в силу того, что мир вокруг него после активации дара резко замедлялся. А уж потом он с ювелирной точностью понаделает дырок в любом зараженном. Особенно четко он это осознал во время схватки с Голодом, захватившим тело крестного. Тогда ему пришлось выложиться на полную, выжав из себя все силы до капельки. И это впоследствии помогло ему осознать новые грани и пределы своего дара. К тому же, он не просто отлеживал бока в больнице весь последний месяц, пока шла регенерация потерянных конечностей. Он продолжал тренировки, даже оставаясь в лежачем положении, и теперь был полностью уверен в своих силах.

Глава 8

От висящих в воздухе волн тумана и срывавшихся с ветвей кустов капель одежда набрала влаги и противно липла к телу. Под ногами там и тут хлюпало, как, впрочем, и в ботинках. Вода здесь была повсюду — где-то лужицами, где-то отдельными озерцами, не всегда понятной глубины,