пятый раз за сегодня здоровается Филипп.

— Здравствуй, Филипп.

Дарина пожимает плечами, а Сережа поднимает на меня свой взгляд.

— В департаменте образования вообще учебники проверяют, или они с потолка все берут? — возмущается муж.

Не стала уточнять, что учебники составляет коллектив авторов (как правило это учителя под руководством ученого), а департамент образования только принимает решение по какой программе можно его использовать. И то, только после того, как учебник пройдет экспертизу в Министерстве просвещения.

— Почему? — удивляюсь я.

— Потому что даже я не могу не решить эту задачу! И это пятый класс?! А что будет в десятом?

Разворачиваю учебник к себе. «На шахматной доске стоят…» — читаю про себя условие.

— Сереж, вы чего? Это же задача для начальной школы! — смотрю на него.

— Ага! Только в ней не хватает данных…

— Сережа, ты серьезно?

— Полина, как можно найти какую часть составляют оставшиеся белые фигуры, если половины неизвестно…

— Что неизвестно? — с улыбкой смотрю на мужа.

— Сколько всего фигур.

— Сережа, еще скажи, что ты не знаешь, сколько фигур в шахматах… — Я красноречиво смотрю на него.

— Да, елки зеленые! — Муж хлопает себя по лбу. — Полина! Ну, какого лешего они не вписали это в условие задачи?! — возмущается человек с высшим образованием.

— Чтобы дети немного включали голову, и потому, что это известная величина.

— Я не понял, — сопит Филипп.

— Пап, — просит объяснить Даринка.

— Сейчас, доча, — вздыхает Сережа, возмущенно качая головой. — Поль, я объясню детям и будем ужинать. Ладно?

— Хорошо.

Оставляю всю компанию, а сама иду на кухню. Было так здорово, когда приезжала мама и готовила, разбаловав этим нас немного.

— Объяснил? — спрашиваю, когда муж садится на свое любимое место.

— Я минут двадцать пялился в учебник, не понимая, кто из нас идиот! Это учебник по математике или задачи для клуба знатоков?

— Да, ладно тебе! Все равно бы догадался. В конце концов вам ничто не мешало подглядеть ответ в ГДЗ.

— Правда? Хитрая какая! Только Дарина и Фил решили, что будут думать сами, а не списывать.

— Ну ты-то мог… — делаю намек.

— Нет. Это было бы нечестно, — вздыхает муж.

Сейчас Сережа похож на обиженного мальчика, который, узнав секрет фокуса, разочаровался в нем.

— Ты позвал детей? — перевожу тему и прячу улыбку.

— Да. Только Фил сказал, что допишет и домой побежит. Поздно уже.

Я посмотрела на часы, висевшие на стене. Что-то он сегодня, действительно, припозднился.

Глава 8

После того раза, когда Костя искал сына, его я больше не видела. Бывший муж никак о себе не напоминал. Даже подготовкой детей к проекту занималась учитель истории, и две недели прошли относительно спокойно. О «большом дядьке», который приходил к ним в класс и много говорил, Дарина тоже ничего не рассказывала, а я не стала заострять ее внимание, кто это. Решила, что пока вполне достаточно той правды, которую она получила. Главное, что дети нашли между собой взаимопонимание. Любопытство Дарины и тяга к контактам Филиппа сыграли неплохую роль к их сближению. Даже Ольга Васильевна мне как-то заметила, что общение Филиппа с моей дочерью хорошо влияет на мальчика: у него уменьшилось количество замечаний по поведению и стало реже наблюдаться отсутствие домашнего задания. «Главное, что дружба двоечника и отличницы дала положительные результаты, а не получилось наоборот, как это обычно бывает!» — в шутку смеялась классный руководитель. А я не стала посвящать коллегу в секреты этой дружбы.

Жизнь вошла в привычное русло с небольшим изменением: Филипп стал нашим частым гостем. Ни я, ни Сережа ничего плохого в этом не видели. Муж к чужому мальчику относился спокойно, они даже немного общались, хотя Филипп по началу сильно робел, но потом привык, называя того дядя Сережа. При моем появлении Лебедев-младший неизменно вытягивался по стойке смирно. Почему-то ему казалось, что за его «плохое поведение» я могу не разрешить общаться со своей дочерью. С одной стороны это выглядело немного забавным, а с другой говорило, что мальчик уже сталкивался с определенными запретами.

Плановое родительское собрание затянулось, точнее родители никак не хотели расходиться. Сережа сидит за последней партой и терпеливо ждет, когда все удовлетворят свое любопытство и покинут кабинет. В следующем году мой класс ожидает государственная итоговая аттестация, которая почему-то больше пугает родителей, чем самих учеников. И тихая паника у первых началась уже сейчас, тогда как вторые были абсолютно спокойны.

Наконец за последней мамочкой, обеспокоенной успешной сдачей экзаменов, закрывается дверь, и я выдыхаю.

— Интересно, в следующем году они ночевать здесь будут? — спрашивает муж, демонстративно бросая взгляд на часы, висевшие над школьной доской.

Согласна с ним — уже слишком поздно. Собрание в классе, где учится Дарина, закончилось, и Сережа ждет меня минут тридцать точно.

— Сереж, надо было идти домой. — Эту фразу я повторяю каждый раз и даже знаю, что он скажет в ответ.

— А ты по темноте потом одна пойдешь? — Его забота заставляет улыбнуться.

— Ты звонил домой?

— Конечно, звонил. Даре не до нас. Она с Филиппом.

— Так уже поздно!

— Вот и я говорю, что «уже поздно», а ты все никак не устанешь повторять одно и то же каждому по семидесятому разу.

Муж помогает мне надеть шубку и придирчиво осматривает кабинет перед тем, как я закрываю дверь. Мы идем по полутемным коридорам и спускаемся вниз. В некоторых классах еще слышны голоса, но большинство кабинетов уже закрыты.

— Полуночники! — Сережа качает головой, делая замечание. — Такое ощущение, что у учителей нет ни дома, ни семьи, им не нужны ни сон, ни еда.

Не хочу его разочаровывать, но есть родители, которые именно так и думают.

— Сереж, осторожно, — предупреждаю мужа о высоком порожке, про который все забывают даже при дневном освещении, а сейчас его и вовсе не видно.

— Да помню я про него! — слышу ответ.

В прошлый раз, Сережа об него здорово запнулся, и школьные стены, наверное, покраснели бы (если могли) от нелестного эпитета, вырвавшегося из груди моего мужа. К моему огромному облегчению свидетелем его красноречия была только вахтер, пожилая женщина, работавшая в школе уже давно. Я чуть со стыда не сгорела, когда оставляла ключ от кабинета.

«Извините, Мария Васильевна», — попросила извинения я, не зная тогда, куда деть глаза.

«С кем не бывает», — мягко, по-доброму, улыбнулась Мария Васильевна. — «Ваш муж не первый», — поделилась секретом она, заставив меня улыбнуться.

Ночной морозный воздух коснулся щек. Я вдохнула полной грудью, впуская в свои легкие дополнительную дозу кислорода. Все-таки целый день, проведенный в помещении, вполне может привести к гипоксии. Мы