– Идем, пусть без нас дотанцовывают.

Они неспешно шли по аллее, держась за руки, словно влюбленная парочка. Голубоватый свет фонарей освещал задумчивый фараонский профиль. Аркадий вдруг остановился.

– Кать, ты, наверно, за монстра меня приняла? Да? За салюту? Извращенца какого-нибудь? Боишься меня? – неожиданно мягко, даже проникновенно спросил он. – Зря, Ка-тюх. Мне не катит, чтобы ты боялась. Никакой я не монстр и не садист. Я специально тебя запугивал. Просто не знаю, как с тобой надо. Добровольно-то не согласилась бы? Ведь нет? – Он вздохнул и задушевно продолжил – Мне приличные бабы редко попадаются. Только дуры одни или дешевки. И местные надоели до черта, тоже дуры набитые. А мне хочется нормальную женщину, чистенькую, умненькую, вроде тебя, Кать. Но такие со мной не свяжутся, если не заставить…

У нее мелькнула одна мысль… Она заметила, что танцы как-то странно подействовали на Аркашу, слегка отрезвив и немного очеловечив. Катя решила рискнуть…

– Ну, почему ты так считаешь? – улыбнулась она. – Уверена, тебе не составляет труда понравиться любой девушке. Ты же потрясающе красив, Аркадий. Разве тебе это неизвестно?

– Вообще-то догадываюсь, что я ничего парнишка, – Аркаша самодовольно ухмыльнулся. – Но я ж понимаю, что не совсем такой, как надо. Я болен и знаю это. Но я лечусь, ты не думай. Сорвался вот, правда. Но сегодня пить больше не буду, обещаю. И я жрать ужасно хочу, с утра крошки во рту не было, кроме мороженого этого проклятого и коньячищи. – Он дотронулся до ее плеча, заглянув в глаза. – Ты вот сейчас смотришь на меня и думаешь что этот козел со мной сделает?

Чем заставит заниматься? А я ничего особенного от тебя не хочу. Хочу просто полежать рядом, поласкать тебя, погладить. У тебя кожа обалденная, шелковая. И вся ты нежненькая такая, свеженькая, глазастенькая. А насиловать я не люблю. Кайфа от этого не ловлю. Ты, главное, не сопротивляйся. Не ори и не дергайся. Дай понаслаждаться, как человеку, и сама получи удовольствие. А мужик я неплохой, ублажить сумею. Поняла меня?

Катя слушала, глядя под ноги. Она подняла голову и в упор взглянула на него.

– Аркадий, давай начистоту. Верь не верь, но я запала на тебя с первого взгляда. Как вошла, так и остолбенела. Вспомни, ведь народу в кафе совсем не было, а я села именно за твой столик. Но, согласись, ни одна приличная женщина не может подойти к незнакомому мужчине и сходу признаться, что он ей приглянулся и она готова, хоть сейчас ему это доказать. Не так я воспитана. И я сделала то, что женщине в таких случаях позволяют приличия. Подсела к тебе, мы познакомились, разговорились, решили вместе искупаться. Я радовалась, что ты тоже не остался ко мне равнодушен, и все так неплохо у нас началось. Но потом ты как-то странно повел себя…

– Не врешь? – недоверчиво перебил он ее. – Правда, что ль, приглянулся?

– Не вру, чистая правда! Ты ведь необыкновенно хорош, Аркадий. Лицо у тебя такое… необычное, как на старинной монете, тонкое, одухотворенное. И рост, и фигура. И раз ты честно признался, что просто пугал меня и ничего ужасного сделать со мной не собираешься, то и я теперь могу откровенно сказать ты мне нравишься, и я готова это доказать. Но есть одно «но», для меня очень и очень важное. Мне нужен комфорт. Необходим! Ну, простыни, полотенца чтоб чистые, постель нормальная. И обязательно душ! Вода горячая, гель и все такое. Если действительно хочешь, чтобы все у нас получилось, лучше подумай, где найти такое местечко? Неужели считаешь, что в кустах или с голым задом на грязной гальке я удовольствие получу и тебе его доставлю? Из этого ничего не получится, мой милый. Я так не умею и не смогу. Если бы ты не запугивал меня целый день, а сразу так по-доброму, по-человечески со мной поговорил, то мы еще днем могли ко мне в номер пойти. Там и постель, и полотенца, и вода. А сейчас поздновато. Даже если через охрану прорвемся, соседка у меня несговорчивая. Так что, придумай что-нибудь, ты же мужчина. А я согласна…

Она понимала, что ведет рискованную игру, но ничего другого ей не оставалось, и не использовать этот шанс было бы глупо. Место, на которое она намекала, могло оказаться гостиницей или мотелем. Наверняка, среди бесчисленных Аркашиных знакомых есть работники подобных заведений. Маловероятно, что они откажут в гостеприимстве популярному земляку. А из уважения к его известным родителям, вполне могут предоставить номер в долг. Вряд ли в людном цивилизованном месте Аркаша решится на крайности и сотворит что-то безобразное. По крайней мере, шанс остаться в живых у нее появится. На мгновение в голову пришла мысль, что он может повести ее к своим мерзким дружкам, о которых восторженно повествовал, потягивая коньяк, и тогда ее авантюрный план обернется катастрофой. Но Катя надеялась на лучшее.

Аркадий внимательно выслушал ее и задумался. Минутами он останавливал на ней пронизывающий синий взгляд, но ее уверенный тон и искренняя интонация явно подействовали. Он сосредоточено потер лоб рукой.

– Ладно, будь по-твоему, – решительно сказал он. – Мы ко мне сейчас пойдем. Здесь недалеко. У нас собственный дом, а у меня отдельный вход. Предки для своего спокойствия проделали. Там все, что тебе надо – и душ, и полотенца. Но запомни, – он вновь поднес к ее лицу гигантский кулак, – пикнешь, убью! У нас сейчас родственники гостят, и родители спят прямо за стенкой. Перегородка тонкая и слышимость…

– У вас гости? Удобно ли? – изобразила смущение Екатерина. – Кто они? Много их?

– Да нет, одна семья. Тетка и дядька с Урала, и племяшка моя, нездоровая девчонка. Ее привезли подлечиться к матери в санаторий.

– Не беспокойся, – Катя соблазнительно улыбнулась, – от меня звука не услышишь. Смотри за собой, а я за себя спокойна. Охать и ахать не буду, обещаю.

«Вот то, что надо. Люди! – подумала она. – А он, оказывается, боится родителей. Это же удача! Они будут за стенкой. Даже если ударит, убить не успеет».

Быстро нарастающий, непонятного происхождения звук раздался в конце аллеи. Что-то громко шуршало, скрипело, стучало за их спинами. Аркадий и Катя испуганно оглянулись. Прямо на них неслись люди с остервенелым выражением на лицах. Непонятные звуки, разорвавшие ночную тишину, издавали их шаркающие об асфальт подошвы, цокающие каблуки и громкое прерывистое дыхание. Они проносились мимо, оттеснив парочку к обочине. Аркадий с ужасом наблюдал безумный забег.

– Что это? Куда они? – нервно дрожа и впившись в ее руку, спросил он.

– Это кефир, – ответила Катя, уже поняв, что происходит.

– Кефир? Какой кефир? Причем здесь кефир? – Аркаша провожал испуганным взглядом проносящихся мимо и исчезающих за поворотом людей.

– Аркадий, – ласково сказала Катя, – разве ты не знаешь, что в санаториях существует пятое питание – кефир перед сном? Ровно без пятнадцати одиннадцать в нашей столовой можно выпить стакан кефира для хорошего пищеварения.

– Да-а? И ты можешь? – Аркаша понемногу успокаивался. – Ты тоже хочешь кефира? Ты любишь кефир?

– Ненавижу! – воскликнула она. – Терпеть не могу!