Призадумался. Что-то тут не чисто.

Отдавая распоряжения генералу Герасу, скидывая данные для анализа его группе, запустил программу вызова всех спутников. Хватит. И так задержался. Пора продолжить путь на Арктуру.

Для захвата четвертого спутника пришлось опустить отражающие экраны и спуститься ближе к поверхности. Стоило моему кораблю войти в верхние слои атмосферы Миркаи, межзвездник залихорадило, сбивая все настройки и отключая автоматическую систему навигации НУМИК от управления. Болтаясь в рубке в тщетных попытках наладить связь, вспоминал протоколы ручного пилотирования в нештатных ситуациях. Система предупреждения о столкновении с поверхностью резала слух своим высоким писком, корабль не реагировал ни на одну манипуляцию, камнем падая на поверхность. Все энергетические щиты, призванные усилить обшивку и целостность при ударе в ручном режиме, молчали, приборы взбесились, тряска усиливалась, буквально выкидывая меня из кресла пилота.

Когда автоматическая система уже отсчитывала сотые значения до земли, в аварийном режиме сработал запуск двигателя, а с ним активировались и щиты по всей поверхности.

Сильный удар. Ремни не выдержали и я вылетел из кресла, основательно приложившись о переборку. Корабль с противным скрипом протащило по инерции. Сработала система торможения. Корабль замер и я отключился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лиза

Прошло два дня. Два совершенно удивительных местных дня!

Мы облюбовали пещеру в качестве нашего временного укрытия. Источник, что бил внутри, расширился, разбрызгивая живительные капли в радиусе полуметра. Вокруг него всего за одну ночь появилась травка и мох, которые активно росли и покрывали больше половины стен. Мы с мамой заметили небольшие синие растения, чем-то смахивающие на нашу заячью капусту. Потихонечку отщипывали их и ели. А что еще делать?

Я уже два раза сходила на разведку. Поднялась на вершину сопки, осмотрелась. Во все стороны стелилась безжизненная синяя гладь, а легкий ветерок создавал на ее пыльной поверхности подобие волн. Местные светила мягко согревали, не обжигая кожу, не причиняя вред глазам. Температура ночью опускалась до прохладной, но с наступлением утра возвращалась к комфортным +20/+22 градусам по моим человеческим ощущением.

Мамина нога опухла и ей стало совсем дискомфортно. Ночью я слышала, как она стонет во сне. Либо опять переживает все те ужасы прошедших дней, либо испытывает сильную боль. Утром она хоть и улыбается, но темные круги под глазами выдают ее с головой.

Пока блуждаю по холмам уже третий день в поиске неизвестно-чего, пытаюсь вспомнить, что из народных трав снимает воспаление, притупляет боль. Эх! Надо было книжку читать внимательнее, а то как всегда, пролистала через два пальца и отдала дальше подружкам. Но аналоги флоры в этом месте не похожи ни на ромашку, ни даже на крапиву.

Сегодня я поднялась уже известной тропой чуть выше на соседнюю сопку. Воды я беру лишь на один раз, тара не закрытая, быстро покрывается пылью, да и привычка пить прозапас выработалась на ура. Подмечаю в стороне, где я ходила “в кустики”, небольшой росточек, похожий на саженец дерева. Делаю крюк и подхожу ближе. Да, действительно, почти стебель почти метр в высоту одиноко покачивается на ветру, готовясь выпустить свои первые темно-бордовые листочки. Улыбка сама набегает на лицо. Даже если мы тут застряли, возможно, что кора или листья этого дерева могут быть съедобны, что же про плоды, уже не смею и мечтать. Буду бегать с косичкой вокруг и опылять цветы вместо пчелок или кисточки, которую я использовала в детстве, выращивая на подоконнике нашей квартиры помидорки черри. Готова даже пожужжать для пущей достоверности!

Делаю пару глотков из бывшего шлема и остальное бережно выливаю под молодое деревце, нежно поглаживая его тоненький ствол и улыбаясь! Мысль о том, что почва здесь плодородная, накрывают озарением.

Целую еще закрытые крупные почки и бегом мчусь вниз. Голову переполняют мысле-образы, которые не терпится притворить в жизнь!

Мама подползла к выходу и устало смотрит в даль. Радостно кричу ей, что у меня отличные новости! Мне хочется ее приободрить, вселить надежду и помочь! Сумбурно и эмоционально пересказываю ей свои идеи и вижу, лицо ее начинает светлеть.

- Мамочка, как же я тебя люблю, - бросаюсь ей на шею. - Мы справимся, мы выживем!

- Да, Лизунечка, выживем! - тихо шепчет она мне в волосы, глотая ответные слезы счастья.

- Ну что, за работу? - командую самой себе, хватая оба шлема и торопясь к источнику.

Мама лишь кивает и с улыбкой наблюдает за моей беготней.

Носить воду вверх по склону в двух скорлупках без ручек то ещё удовольствие. Я обильно полила участок в четыре квадратных метра, спела ему, как виноделы своим лозам, погладила темную землю под прибитой сырой пылью и, с чувством выполненного долга, уставшая вернулась в пещеру на ужин.

Мама обрадовала меня десятком крупных ягод черного цвета, по вкусу напоминавших молодой горох. К ним шел пучек заячьей капусты и аккуратно срезанные верхушки непонятного растения.

- Лизонька, я продегустировала и ягоды и вот эту новую травку, - смущаясь сказала мама, смешно пожимая плечами, - пока еще жива!

Задорно улыбнулась а ответ, радуясь столь обильной трапезе первый раз за несколько дней, так как о мои бедренные косточки можно было порезаться.

- Благодарю за прекрасное обслуживание, - пошутила я, - ваш тренд сырой подачи блюд на высоте, а повар - истинный кудесник!

Все вместе получилось довольно сытно, что способствовало  приятному засыпанию без голодных рулад в желудке.

Последующие четыре дня наш урожай в пещере расширился еще на два сорта мясистых листиков, наполненных белковой составляющей, которая давала и энергию и сытость. Мама чуть посвежела. Ночные приступы боли больше ее не беспокоили, но и нога заживать не торопилась. Опухоль была все еще сильно заметна.

Огород на “крыше” нашей пещеры, который я исправно поливала в течении этого времени утром и вечером, расширился и заколосился. Разнотравье поражало воображение своим буйством красок. Все оттенки красного, оранжевого и бордового цвели и пахли на сотни метров вокруг. Некоторые цветы начали распускаться, а малая часть развесила на своих стеблях первые плоды аппетитного желто-оранжевого цвета.