Хорошо бойцам под такой защитой.

И вдруг осколком фашистской мины искорежило у Харлова ствол пулемета.

Оборвался, заглох огонь.

А противник снова идет в атаку. Смотрит Харлов – воспользовались фашисты, что стих его пулемет, выдвинули вперед пушку. Вот-вот и ударит пушка по нашей роте. Сжались в кулаки от обиды у Харлова руки. Потом он постоял и вдруг припал к земле, прижался и как-то по-крабьи, боком, забирая чуть-чуть в обход, пополз по направлению к неприятельской пушке.

Увидели солдаты, замерли.

«Батюшки, верная смерть!»

Впились солдаты глазами в Харлова. Вот ближе к пушке Харлов, вот ближе. Вот и рядом совсем. Поднялся в рост. Размахнулся. Бросил гранату. Уничтожил фашистский расчет.

Не сдержались солдаты:

– Ура Харлову!

– Ну, Иван Андреич, теперь беги.

Только прокричали, видят: вышли из-за бугра фашистские танки и идут прямо на Харлова.

– Беги! – снова кричат солдаты.

Однако мешкает что-то Харлов. Не отбегает.

Всмотрелись солдаты внимательнее.

– Гляньте, гляньте! – кричит один.

Видят солдаты – разворачивает Харлов фашистскую пушку навстречу танкам. Развернул. Пригнулся. Припал к прицелу.

Выстрел. Загорелся фашистский танк. Два танка подбил герой. Остальные свернули в сторону.

До самого вечера длился бой. Отбросила Ударная армия фашистов вновь за канал. Восстановила здесь положение.

Довольны солдаты:

– А как же иначе! На то и Ударная!

– Как же иначе, раз такие, как Харлов, есть.

Не умолкают бои под Москвой. От станции Крюково по направлению к Москве прорвались два неприятельских танка.

Несутся вперед машины.

Прорвались фашисты. Уверены: сзади идут другие. Однако другие не одолели рубеж обороны. Остались на прежних местах другие. Лишь эти двое вперед несутся.

Совсем пустяк до Москвы остался.

– Быстрее! Быстрее! – командиры торопят водителей. Не знают они, что другие на прежних местах остались. Боятся, как бы другие не опередили их.

Подгоняет танкистов желание ворваться в Москву непременно первыми.

– Первыми!

– Первыми!

– Первыми!

Несутся вперед враги. Вот он, долгожданный момент удачи.

– Первыми будем в русской столице!

– Первыми!

Опасный прорыв совершили фашисты. Да только и здесь у Москвы – защитники. Прикрывают подходы к Москве зенитчики. Получен такой приказ: передвинуть из города навстречу фронту зенитные батареи, направить стволы по наземным целям.

Приспустили стволы зенитчики. Готовы к стрельбе по наземным целям.

Сидят у орудий бойцы, следят не за небом – за дорогой, за полем.

Вдруг возглас:

– Танки!

Смотрят – и верно танки.

– Орудия к бою!

– Орудия к бою!

Вступили зенитчики в бой с противником.

– Огонь!

– Огонь!

А танки все ближе и ближе.

– Целься прямой наводкой!

Припали солдаты к пушкам. Крикнул снова сержант:

– Огонь!

Взвизгнул снаряд – и сталью о сталь! Споткнулся первый фашистский танк. Крутанул, как волчок, на месте. Вздрогнул. Лязгнул железом. Просел. Затих.

Снова гремит команда:

– Огонь!

Взвизгнул снаряд – и металлом в металл! Угодил он второму танку как раз под брюхо, туда, где броня не такая прочная. Замер и этот танк.

Два фашистских экипажа ближе других подошли к Москве. Чем же эти вошли в историю? Могилы их ближе других к Москве. Нет других, чтобы были ближе.

Был один из самых тяжелых моментов Московской битвы.

Бои шли севернее Москвы, на Рогачевском шоссе.

Ударили фашистские танки встык между двумя соседними нашими армиями, устремились в прорыв, понеслись к Москве. Пали селения Белый Раст, Озерецкое, Мышецкое, рабочий поселок Красная Поляна. Враги подошли к станции Лобня, к Савеловской железной дороге.

До Москвы оставалось около 30 километров. Это – расстояние, на которое могла стрелять фашистская дальнобойная артиллерия.

Привезли фашисты в Красную Поляну дальнобойную пушку. Стали ее устанавливать. Дали приказ подвозить снаряды.

Возятся фашистские солдаты у пушки. Площадку ровняют. Лафет укрепляют. В прицел, как в бинокль, заглядывают.

Не могут скрыть торжества солдаты:

– Мы первыми из всех по Москве ударим!

– Награда от фюрера будет!

Суетится артиллерийский офицер. И этот о том же думает: будет ему награда – рыцарский крест на шею, известность по всей Германии.

Торжествуют фашисты удачу. А в это время навстречу прорвавшимся врагам срочно двигались наши части. Подходили полки и роты, с марша вступали в бой.

Возятся фашистские солдаты у пушки. Привезли им как раз снаряды.

– Шнель, шнель! – покрикивает офицер.

Предвкушает фашист успех. Вот заложат солдаты в пушку сейчас снаряд. Вот вскинет он руку. В три горла рванет команду. Вот она, радость боя!

– Шнель, шнель! – покрикивает офицер.

Возятся солдаты у пушки, слышат шум боя. Только не дальше, не к Москве почему-то отходит бой, а кажется солдатам, что сюда, к Красной Поляне, ближе.

Переглянулись солдаты:

– Ближе!

– Ближе!!

Вот и несется уже «ура!». Вот и ушанки с красной звездой мелькнули.

Выбили советские войска фашистов из Красной Поляны. Досталась пушка советским бойцам. Обступили ее солдаты. Любопытно на пушку глянуть.

– Вот бы сейчас – по Гитлеру!

– Прихватим с собой к Берлину!