не сможешь вложить душу. Мисо-суп вкуснее всего, когда только что приготовлен; если мясо передержать в маринаде — оно развалится; жареная пища мутирует, когда ее заново разогревают… «Глубокая была нора?» — «Мне по грудь примерно. Может, чуть глубже». — «Ну да, не мелкая» …А каждый день тушить картошку с мясом, отваривать свинину или курицу — тоже не дело.

Может, сама идея домашнего ужина была своего рода его заботой обо мне. А может, у них на работе негде было ужинать. В любом случае, как бы поздно муж ни возвращался домой, он садился за стол и ужинал. В Целом это меня устраивало. Думаю, что, если бы в один прекрасный день он сказал: «Сегодня вечером можешь не готовить», я бы почувствовала себя провинившейся, недостаточно хорошей женой. Как-то я спросила его, как он выдерживает, работая до ночи без ужина. Он сказал, что у них в офисе есть чем перекусить. Ничего особенного, но ему этой еды хватает, чтобы дотянуть до дома. Я не поняла, какая еда, откуда? Он сказал, что всегда есть снеки на перекус. Просто лежат в офисе, их можно брать бесплатно. Я представила, как поздно вечером, работая сверхурочно, мой муж ест шоколадки или печенье из огромного подарочного набора от какого-нибудь благодарного клиента. Чудовищная картина. «Чаще всего это какие-нибудь орешки или хрустяшки. Или кальмары», — сказал муж. «Кальмары?» — «Ага, сушеные, на палочках такие, типа шашлычков. Неплохая закуска. Они обычно лежат в комнате отдыха. Не знаю почему. Может, после какого-нибудь банкета или фуршета остались».

Везде свои правила, конечно, но… На моей прошлой работе никому в голову бы не пришло есть кальмары в качестве снека. А для любителей орешков и хрустяшек вообще все могло бы очень плохо закончиться. Кому в голову придет есть что-то хрустящее, когда все вокруг пытаются сосредоточиться на работе? Я думала, что примерно представляю себе обстановку на работе мужа, но, видимо, мои представления соответствовали действительности меньше, чем мне казалось. Это не значит, что мне было. все равно. Думаю, что, когда я работала, муж тоже мало что знал о моей работе. Когда меня спрашивали, кем работает мой муж, у меня всегда был наготове ответ. Но, честно говоря, я не очень четко себе представляла, что приносит компании мужа прибыль и какую роль во всем этом он играет.

Поглощая остатки ужина с нечеловеческой быстротой, муж одним глазом просматривал новости. «Вообще-то, это довольно опасно. Все эти норы. Смотри внимательнее под ноги и держись подальше от каких бы то ни было животных». — «Но я никогда раньше такого не видела». — «Слушай, я готов поспорить, что это была какая-то разновидность собаки. Ты же знаешь, собаки бывают очень разными. А может, это был хорек? И живые тануки, кстати, совсем не похожи на тех, какими их рисуют в манге. Хотя я живого ни разу не видел». Но я-то знала, что этот зверь — не собака, не хорек и не барсук. И не тануки. А вот кто он — неизвестно. Но в любом случае у меня не было убедительных доказательств, что я права. Поэтому я просто кивнула. Внимание мужа снова переключилось на телефон, который он теперь держал в руках. Я смотрела, как бегают по экрану его пальцы. На том месте, где меня укусил жучок, появилась небольшая твердая шишка. Она была горячей. Перед тем как лечь спать, я заклеила ее пластырем.

* * *

Следующий серьезный дождь прошел только месяца через два после нашего переезда. За это время было несколько сильных, но кратковременных ливней, иногда просто немного накрапывало, но в целом ничего особенного. Стояла невыносимая жара. Если бы два месяца назад не выпало такое аномальное количество осадков, наверное, уже давно наступила бы засуха. Впрочем, как знать — воды в реке и в местном водохранилище вполне могло хватить и без того. Когда начался ливень, я, чтобы нас не залило, закрыла окна во всех комнатах. Из западного окна на втором этаже — оно выходило на дом родителей мужа — я увидела дедушку. Одетый в дождевик, он что-то делал в палисаднике. Я остановилась у окна и попыталась осмыслить увиденное. Дедушка стоял под проливным дождем и поливал палисадник из шланга. Он водил рукой из стороны в сторону, и синий шланг змеей извивался в сумраке нескончаемых серых струи. Я хотела выйти к дедушке, сказать ему что-нибудь, но что? А даже если бы я нашла подходящие слова, вовсе не факт, что он меня услышал бы. Я задернула занавески и спустилась на первый этаж. В маленьком саду, заливаемом дождем, пятачки открытой земли превращались в грязевые болотца. Дедушка был виден и отсюда. Бетонная стенка, разделявшая участки, не заслоняла обзор. Я задернула занавески. Потом села на диван с журналом «Работа» просматривать вакансии, хотя особо не надеялась найти что-то подходящее в пределах пешей доступности. В основном в нашем районе требовались фармацевты и медсестры. И еще водители грузовиков. Но я не умела водить грузовик. А вот офисные служащие и даже продавцы или кассиры на полставки были не востребованы. Я отложила журнал и пошла на кухню. Там я немного посмотрела на дождь из маленького окна — единственного в доме, откуда не было видно дедушку. Зато была видна улица. Совершенно пустая — никто никуда не шел и не ехал. Окна в доме были закрыты, но звук дождя наполнял все пространство. Цикады молчали, как всегда бывает, когда идет дождь. Интересно, если цикада выползет из земли во время затяжного ливня, который будет идти и идти… она умрет, так ни разу и не позвенев? И тут зазвенел дверной звонок. Я чуть не подпрыгнула от неожиданности и пошла открывать. За дверью стояла Сэра; по низвергающимся с неба потокам было видно, что дождь только усиливается.

«Добрый день. Льет как из ведра! — сказала Сэра. — Дождь — это, конечно, хорошо, но его как-то слишком много». Она сложила свой черный зонт. Это был большой зонт, с которым обычно ходят на службу деловые мужчины. Я пригласила ее войти. Она остановилась на пороге и спросила: «Ты уверена? Я же тут все намочу. У меня ноги совершенно мокрые». — «Что вы! Входите, пожалуйста. И еще раз спасибо вам за помощь в прошлый раз». Сэра вошла в прихожую и прислонила зонт к стене у двери. Хоть она и сказала что-то о промокших ногах, ее обувь, особенно учитывая сегодняшние погодные условия, выглядела практически сухой. На плече у нее висела холщовая сумка, тоже на