– Но я и так уже задержался здесь.

Джонатан с едва слышным вздохом начал в очередной раз подниматься из-за столика.

– Как? Почему? – непроизвольно воскликнула Перл. В ее голосе Джонатан услышал живое беспокойство и поздравил себя с первым серьезным успехом в этой операции.

– Эта затея была обречена с самого начала. Но я горд хотя бы тем, что попытался.

– Джонатан, что вы имеете в виду? «Эта затея…» С самого начала… Не говорите загадками, мы с вами взрослые люди.

Мысленно Джонатан потер руки – по его мнению, Перл разыграла прекрасную подачу.

– Издалека мне казалось, будто я еще могу на что-то надеяться. Но теперь я общаюсь с вами лицом к лицу, с каждой минутой все больше очаровываясь… И я ясно вижу, что…

– Да?

– Что знакомство с такой женщиной, как вы, не для такого парня, как я, – произнес Джонатан, старательно вздыхая и при этом отчаянно стараясь не переиграть.

– Любопытно будет узнать, почему, – с прохладцей отозвалась Перл.

– В какие-то моменты вы, ей-богу, напоминаете мне наивное дитя.

Джонатан с удовольствием рассмеялся.

– И все-таки?

– Вы, Перл, из тех женщин, которым нужно преклонение, обожание и восхищение. Я абсолютно уверен, что именно вы еще и достойны этого…

– И?

– И ваше видение мира наверняка таково: лишь богатые, преуспевающие и уже добившиеся чего-то в этой жизни мужчины заслужили право на ваше внимание.

Перл вспыхнула.

– Другими словами, вы только что сказали, что меня интересуют лишь богатые мужчины – из-за их денег!

– Ну, может быть, я не совсем точно выразился, – смутился Джонатан, – но в общих чертах…

– Так я, по-вашему, из тех, кого в людях интересуют только деньги?

– Перл, Перл, – Джонатан умоляюще поднял ладони. – Я же не говорю, что это плохо, или ужасно, или отвратительно.

– Да уж, я на это надеюсь.

– Вы, конечно, достойны преклонения, достойны того, чтобы вас окружали роскошью, подарками. Все это, без сомнения, так. Я лишь говорю, что у парня вроде меня нет ни малейших шансов лишь потому, что… что денег не так много, как хотелось бы. – На этом месте Джонатан позволил себе чуточку лукаво улыбнуться.

И Перл попалась в окончательно захлопнувшуюся ловушку.

– Думаете, деньги для меня – это главное? – с отчаянием произнесла она. – Да вы не знаете… Да что вы вообще знаете? По-вашему, мне не важны ни честность, ни порядочность, ни чувство юмора, ни другие интересные человеческие качества в мужчинах?

– Перл… Я лишь хотел сказать, что…

– Вы хотите сказать, что общение между нами возможно только в том случае, если вы позовете меня в кафе, уставите стол разными сладостями, закажете дюжину коктейлей, и лишь тогда я сочту возможным уделить вам внимание? Только в этом случае вы станете интересным для меня человеком?..

Джонатан с виноватым видом развел руками.

– Да меня вообще не интересует, есть ли у вас деньги, и в каком районе у вас квартира! – воскликнула Перл. – Если у вас нет денег, разве это значит, что я не могу угостить вас кофе? Почему все общение, которое происходит между людьми, нужно свести к платежеспособности, к оплате счетов, к преподнесению подарков?..

Она махнула официанту рукой, подзывая его, чего никогда не позволяла себе в спокойном состоянии.

– Что вы будете? – уточнила она у Джонатана.

– Что я буду?

– Да, что вы будете пить? Или, может, вы предпочли бы что-нибудь перекусить?

– Вы хотите угостить меня, Перл?

– Да, чтобы мы могли продолжить беседу в этом кафе.

– Что ж… Не представляете, как я вам признателен. Разумеется, я постараюсь возместить ваши траты при первой же возможности…

– О, да прекратите это, в самом деле – зачем?

– Огромное спасибо, Перл, дорогая. Тогда – чашку капучино и круассан с сыром.

– Довольно скромный выбор, хочу сказать, – заметила она, – здесь есть гораздо более вкусные вещи – вишневый штрудель, например…

– Не стану злоупотреблять вашей добротой, – спокойно, но твердо ответил Джонатан. И кивнул в ответ официанту, когда тот, записав заказ, повторил: «Один капучино, один круассан с сыром».

Джонатан ел быстро и с заметным аппетитом, но аккуратно.

Перл, которая давно уже и напилась, и наелась, вдумчиво наблюдала за ним. Ей все больше становилась интересной персона Джонатана. Он был не похож ни на кого из всех, встреченных ею ранее. Что за биография у этого любопытного человека без определенного места жительства и постоянного вида деятельности?

Джонатан сглотнул, в очередной раз отпивая из своей чашки с капучино, и у Перл внутри словно что-то дрогнуло.

Она совсем забыла о том, что ей давным-давно пора бы уже быть в офисе.

Хотя Перл и находилась в отпуске, который предоставила самой себе, она все-таки время от времени заглядывала в офис, проверяла, все ли идет хорошо, не произошло ли каких-то непредвиденных событий, и так далее. На сегодня Перл запланировала именно такое посещение родной конторы.

Но черт дернул ее проехать мимо «Поцелуя». Страстно захотелось кофе, посидеть, подумать, никуда не торопясь, поразмыслить о своей жизни. И вот результат – с новым знакомым она проводит время, не понимая, что, собственно говоря, происходит? Почему ей не хочется, чтобы он уходил? Еще каких-то полчаса назад она и не подозревала о его существовании.

Но, когда Джонатан уверенно и вместе с тем деликатно присел за ее столик, Перл показалось, что природные краски вокруг словно стали ярче, звуки и запахи – ощутимее. Сердце ее забилось, и она почувствовала себя живее, чем обычно.

Давным-давно забытые эмоции, да и испытывала ли она их когда-нибудь всерьез?

Разве ни к чему не обязывающий разговор с таким вот симпатичным и остроумным мужчиной не стоит какой-то жалкой чашки кофе с сырным рогаликом?

Какие мелочи, не о чем даже и думать.

Перл бросила быстрый взгляд на свой фиолетовый «Ситроен», припаркованный неподалеку от веранды «Поцелуя». Еще немного – и нужно будет расплатиться, после чего ехать. Отпуск отпуском, а некоторые дела не требовали отлагательства. Однако… Что же делать с Джонатаном?

Перл посмотрела на высокого смуглого симпатягу, который с сосредоточенным донельзя видом доедал сырную корочку с круассана.

Что-то подкатило к горлу – приступ нежности? жалости? паники? – и она невольно поинтересовалась:

– Может быть, еще круассан?

Джонатан помотал головой: