Я ничего не сказала. Мне нечего было сказать никому из них. Он было хотел нежно приобнять меня за плечи, но мне это не было нужно. Я замахнулась на него. Никогда в жизни никого не била. Очевидно, я не собиралась начинать сейчас. Он с легкостью увернулся от моего взмаха.

— Ого! Теперь ясно. — Мэл отступил на шаг, бросив на меня настороженный взгляд поверх очков. — Сумасшедшая. Я уже понял.

Уперев руки в бедра, он оглянулся в сторону дома. Тед и Адриан стояли на крыльце, глядя нам вслед. Даже с такого расстояния эта неразлучная парочка не выглядела приветливой. Злобные ублюдки.

Мэл с шипением выдохнул.

— Ты, на хрен, шутишь. Он натравил на тебя этого болвана Теда?

Я кивнула, моргая, пытаясь взять себя в руки.

— С тобой был кто-нибудь? — спросил он.

— Нет…

Он склонил голову набок.

— Теперь будешь плакать?

— Нет!

— Твою ж мать. Пойдем, — Мэл протянул мне руку, и я уставилась на него с недоверием. — Эв, подумай. Там у входа фотографы и еще какое-то дерьмо. Даже если ты пройдешь мимо них, куда ты собираешься идти?

Он был прав. Нужно вернуться, забрать свою сумку. Так глупо, что я об этом раньше не подумала. Так, нужно взять себя руки, потом я пойду назад, заберу ее и уберусь отсюда к чертовой матери. Я обмахнула лицо руками, сделала глубокий вдох. Все хорошо.

Тем временем его рука зависла в ожидании. На ней я заметила пару маленьких мозолей в месте соединения большого и указательного пальцев. Любопытно.

— Ты, что ли, барабанщик? — спросила я, фыркнув.

Не знаю почему, но он так расхохотался, чуть ли не согнулся пополам, схватившись за живот. Может быть, он под наркотиками или что-то в этом роде. Или, может, просто еще один сумасшедший в этом гигантском сумасшедшем доме. Бэтмену было бы трудно держать это место под контролем.

— А что такого я сказала? — поинтересовалась я, отступая от него на шаг. На всякий случай.

Его шикарные солнцезащитные очки упали, звякнув об асфальт. Он смахнул с них пыль и снова надел на лицо.

— Ничего. Совсем ничего. Давай выбираться отсюда. У меня есть дом на пляже. Мы спрячемся там. Давай, будет весело.

Я сомневалась, смерив придурков на крыльце убийственным взглядом.

— Почему ты мне помогаешь?

— Потому что ты стоишь того, чтобы тебе помогать.

— Да неужели? Почему ты так думаешь?

— Тебе не понравится мой ответ.

— Мне не понравился ни один ответ, который я получила за все утро, так что… одним больше, одним меньше.

Он улыбнулся.

— Логично… Мы с Дэвидом очень долго дружим. Мы напивались до полной отключки, даже не могу вспомнить, сколько раз. У него были девушки, которые годами пытались поймать его на крючок еще до того, как у нас появились деньги. Он никогда ни в малейшей степени не интересовался браком. Раньше он даже и не думал об этом. Так что сам факт, что он женился на тебе… ну, это наводит меня на мысль, что тебе стоит помочь. Ну же, Эв. Давай уже успокаивайся.

Ему легко говорить, ему-то жизнь не испортила рок-звезда.

— Мне нужно забрать вещи.

— Пойдешь туда, чтобы они загнали тебя в угол? Давай попозже, — он протянул руку, пальцами подзывая меня. — Пора выбираться отсюда.

Я вложила свою руку в его, и мы пошли.

— Так, погоди, эта песня не о том, что его собака умирает или что-то в этом роде?

— Ни разу не смешно! — засмеялась я.

— Вот и я о том же, — хихикнул Мэл с другого конца дивана, когда на экране телевизора, занимающего всю противоположную стену, Тим Макгроу разглагольствовал о видах дождя. — Как думаешь, почему они все носят такие широкополые шляпы? У меня есть теория.

— Да тише ты!

То, как жили эти люди, для обычного человека, как я — просто разрыв шаблона. Дом Мэла, сокращенно от Малкольма, находился на пляже и представлял собой трехэтажное архитектурное сооружение из стали и стекла. Тут обалденно. Здание не до абсурда огромное, как то место на холмах, но такое же впечатляющее. Мой папа был бы в восторге от этого минимализма, чистоты линий и вот этого всего. А для меня сейчас просто главное, что в трудную минуту нашелся друг.

Дом Мэла явно холостяцкое логово. У меня возникла мысль приготовить обед в качестве благодарности за то, что он пригласил меня к себе, но в доме не оказалось никаких продуктов. Холодильник был заполнен пивом, а морозильник — водкой. О нет, там был пакет с апельсинами, которые, по-видимому, нужны были, чтобы нарезать дольками и подавать на рюмках с водкой. Он запретил мне к ним прикасаться. Однако ситуацию исправила кофемашина, оборудованная по последнему слову техники. У него даже были приличные зерна. Я показала несколько своих приемов бариста, чем его очень впечатлила. После трех чашек кофе, которые я выпила в течение часа, мне стало гораздо лучше, я уже сильнее походила на прежнюю себя, накачанную кофе и имеющую план.

Мэл заказал пиццу, и мы до поздней ночи смотрели телевизор. В основном он находил удовольствие в том, чтобы высмеивать мои вкусы в фильмах, музыке, да практически во всем. Но он делал это вполне добродушно. Мы не могли выйти на улицу, потому что на пляже нас ждала пара фотографов. Я чувствовала себя неловко из-за этого, но он не придал этому факту никакого значения.

— А как насчет этой песни? — он спросил. — Нравится?

На экране появилась Миранда Ламберт в крутом платье в стиле 50-х годов, и я широко улыбнулась.

— Миранда великолепна.

— Я встречался с ней.

Я приподнялась.

— Серьезно?

Снова хихиканье Мэла.

— Ты, значит, впечатлена тем, что я встречался с Мирандой Ламберт, но даже не знаешь, кто я такой. Честно говоря, женщина, ты сильно давишь на мое самолюбие.

— Там у тебя в коридоре я видела целый ряд золотых и платиновых дисков, приятель. Думаю, ты как-нибудь переживешь.

Он фыркнул.

— Знаешь, ты очень напоминаешь мне моего брата. — Мне почти удалось увернуться от крышки бутылки, которой он швырнул в меня. Она отскочила от моего лба. — Что это было?

— Неужели ты не можешь хотя бы притвориться, что боготворишь меня?

— Нет… Прости.

С полным пренебрежением к моей любви к Ламберт, Мэл начал переключать каналы. Покупки для дома, футбол, «Унесенные ветром» и я. Меня показывают по телевизору.

— Подожди, — сказала я.

Он застонал.

— Плохая идея.

Сначала мимо пронеслись мои школьные фотографии, а потом мы с Лорен на выпускном вечере. Там даже был репортер, который стоял через дорогу от кофейни «Рубис» и рассказывал, как я жила до того, как получила великий статус жены Дэвида.