С каждой минутой Маргарита нравилась ему все больше, и он мысленно поблагодарил судьбу за подарок. Пусть и недолговременный.

— Не разувайтесь, — сказал он, когда Маргарита нагнулась, чтобы снять туфли.

Легко сказать, не разувайтесь! Понятное дело, по этикету так положено, но что поделаешь, до Европы нам далеко — когда еще мы начнем мыть с порошком мостовые и тротуары? Зато каждый из нас вполне может себе представить, что станет с квартирой, если каждый начнет ходить по ней в грязной обуви. Мало у кого еще есть домработницы, а много ли найдется любителей ходить с пылесосом или шваброй за всеми, входящими в обуви.

Короче, большинство из нас привыкли, войдя в квартиру, надевать домашние тапки. Как правильно заметил Михаил Задорнов, нам легче изобрести вездеход, чем сделать хорошие дороги. Вот и тапки нам заводить легче, чем всякие там моющие пылесосы, а также каждодневную уборку квартиры. Посмотришь ту же западную эротику — женщины даже в постели не снимают туфли на шпильках! С другой стороны, не в домашних же тапках им поднимать ноги… Максим сконфузился, будто гостья могла подслушать его мысли.

И Маргарита, по его мнению, вывернулась:

— Можно, я похожу босиком? Новые туфли… Я натерла ноги.

Максим дал ей свои тапки и тоже разулся, благо, тут же в коридоре он оставил резиновые шлепанцы для душа.

Он на мгновение отвернулся, а Маргарита, оказывается, захотела попробовать это «травяное» покрытие ногой. И украдкой подпрыгнула на нем, проверяя, пружинит ли синтетическая трава. Девчонка!

Без каблуков Маргарита сразу стала гораздо ниже его и как-то беззащитнее, так что его вдруг кольнуло сочувствие — хотя с чего бы ей сочувствовать?

Максим вдруг подумал, что не иначе, и у нее в жизни был некий печальный опыт, после чего она читает не брачные объявления, а вот такие, как дал он, пикантные…

Но это потом, потом она сама расскажет ему обо всем.

«Когда — потом? — опять удивился внутренний голос. — Ты собираешься продолжать с ней отношения? Тогда зачем было давать ТАКОЕ объявление? Разве сможет она теперь относиться к тебе так же, как если бы вы познакомились, например, где-нибудь в парке или кафе?»

«Ничего подобного я пока делать не собираюсь! — сам на себя рассердился он. — Мало ли какие чувства можно испытывать к женщине мимолетно!»

Интересно, она тоже вот так постоянно мысленно сражается сама с собой, как он? Неужели они вправду похожи? Тогда что же получается, пикантные объявления не всегда дают люди с прибабахом? Просто иной раз и на рядовых находит некое затмение разума.

Максим провел Маргариту в ванную комнату, где и оставил, хваля себя за то, что заранее запасся и повесил здесь новые полотенца, а на кровати в спальне постелил новое постельное белье — уж здесь-то он в грязь лицом не ударит.

Тогда чего его обеспокоило то, как она в ванную вошла. Так огляделась! Будто он завел ее в пыточную камеру. Неужели до сих пор не поняла, что имеет дело с порядочным человеком? Или боится доверять собственным ощущениям?

Он ходил перед дверью, за которой оставалась Маргарита, почти с тем же чувством, с которым когда-то в институте ждал вызова в аудиторию, где за дверью его ждал экзаменатор. Только на этот раз экзамен сдавал не лично он, а, так сказать, его образ жизни. Или точнее, его представления о том, как нужно встречать у себя девушку, с которой собираешься… вступать в связь.

Но его страхи ни о чем оказались напрасными, потому что Маргарита вышла из ванной какая-то умиротворенная и посвежевшая, словно только теперь окончательно успокоилась, с румянцем на щеках. То ли умылась холодной водой, то ли нанесла косметику. Странно, что он так до сих пор и не научился определять это на глаз.

Он провел ее в гостиную и усадил в кресло перед телевизором.

— Рита, пожалуйста, примите мои извинения, но я так торопился встретиться с вами, что не успел как следует подготовиться. За стол нам придется сесть несколько позже. Я только достану продукты из сумки и разложу по тарелкам.

Когда он вынужден был признаться, что к нему в гости придет девушка, мама немедленно откликнулась. От нее Максиму никогда не удавалось скрыть ни волнение, ни озабоченность.

— Девушка придет к тебе в первый раз? — спросила мама.

— В первый.

— Тогда нельзя ударить в грязь лицом.

Она завернула ему два столовых прибора и хрустальные фужеры, пару салатниц, так что теперь Максим вытаскивал это все из сумки и освобождал от бумаги.

Маргарита услышала звон посуды и пришла следом, хотя он решил, что все сделает сам, иначе какой же это для женщины праздник — накрывать на стол себе же!

— Давайте я помогу вам, — сказала она. Отказываться было глупо. Он дал ей кухонный нож, протянул сыр, подумал, что зря не взял уже нарезанный, а сам стал выкладывать салаты. Как теперь стало удобно: в супермаркетах можно взять к столу все, что угодно. Даже отбивные — их достаточно лишь разогреть на сковороде.

«Жаль, нет микроволновки! — подумал он. — Но я теперь знаю, что ее надо купить».

Совсем недавно такие вопросы его не волновали, у него-то на кухне пока есть лишь сковорода и одна кастрюля.

Маргарита красиво порезала сыр и стала помогать ему накладывать все на тарелки и потихоньку взяла в руки инициативу. Так что Максим только освобождал пакеты, а Маргарита занималась дизайном стола.

Максим и так знал, что женщины делают это куда удачнее, чем мужчины, но тут на его глазах создался новый облик продуктов, которые в пакетах лежали чаще всего бесформенной кучей.

— К вам кто-то еще придет в гости? — спросила его Маргарита.

— Нет, — ответил он, — а почему вы об этом спросили?

— Продуктов здесь на хорошую компанию.

— Надеюсь, это мы с вами как раз и будем хорошей компанией, — заметил он.

Как ладно все у них получалось! Так, словно Максим и Маргарита давно были знакомы. Они между собой почти не говорили: стоило одному взглянуть на что-то, как другой тотчас понимал, что надо сделать.

Потом вдвоем они постелили на стол скатерть, и Максим стал носить из кухни закуски, а Маргарита их красиво расставляла. Купленный им букет гармонично вписался в оформление стола.

Теперь Максим открывал последние консервы — маслины, а Маргарита протирала полотенцем фужеры.

Было тихо, благолепно. Молодые люди переглянулись и невольно улыбнулись друг другу — какое все же облегчение понять, что все твои страхи оказались необоснованными…

И почти тут же оба вздрогнули от истошного женского крика. Странно, что его так отчетливо было слышно. Наверное, где-то, так же как и у Максима, в кухне была открыта форточка. Кричала женщина внизу, чуть ли не на первом этаже, а вот поди ж ты, хорошо было слышно даже здесь, на шестом.

Наверное, оттого что и Максим, и Маргарита теперь прислушивались, то расслышали вскоре и два громких хлопка.