Через минуту я очистил от игл несколько кактусов. Наш маленький караван крайне удивился при виде этих сочных растений, окрашенных в темно-зеленый цвет, с прозрачной жидкостью, пропитавшей их поры.

Вскоре большие шаровидные кактусы были разрезаны на ломти, и мы с жадностью начали их жевать. Несколько кактусов мы предложили лошади и быкам, и те пожрали их целиком, с волокнистой мякотью, меж тем как собаки лакали влагу, пролившуюся там, где мы разрезали кактусы.

Пройдя еще немного, мы сделали остановку, чтоб дать отдохнуть быкам. Для одного из них, к несчастью, отдых пришел слишком поздно: запас его жизненных сил исчерпался, и мы нашли его распростертым на земле, неспособным подняться. Пришлось его бросить, впрячь, куда ни шло, на его место лошадь и тронуться дальше. Мы надеялись найти впереди подобную же группу кактусов; но ничего похожего не было видно, и страдания наши возобновились.

За восемь приблизительно километров до конца перехода свалился последний бык. Так как лошадь моя не в состоянии была тащить фургон, пришлось ее выпрячь и фургон бросить. Что делать? Или расстаться с фургоном или погибнуть.

Я вынул из фургона топор, чугунный горшок и последний кусок вяленого мяса. Куджо взвалил на плечо топор и маленькую Марию, я захватил мясо, горшок, Луизу и карабин; кое-какие вещи прихватили жена моя, Франк и Генри. Нагруженные таким образом, мы направились к горе. Собаки последовали за нами, а бедная лошадь, не желая отстать, кое-как поплелась сзади. Конец перехода прошел довольно однообразно. С грехом пополам мы одолели восемь километров. Подойдя вплотную к горе, мы различили на склоне ее глубокие темные трещины и висевшие над ними тонкие серебристые ниточки, несомненно, струи водопада, свергавшегося с камней. Это зрелище придало нам бодрости, и через час мы подошли к берегам кристально-прозрачного ручья. Все облегченно вздохнули: мы были спасены…

Это зрелище придало нам бодрости

Поблагодарив судьбу, мы утолили жажду и оглянулись вокруг: мы подошли совсем не к тому источнику, который заметили издали; наш ручей спускался с противоположного, скрытого от нас склона. Это был узкий змеевидный ручеек, какие часто вытекают из горных ущелий. Пробежав немного по равнине, он поворачивал на юго-запад и сливался с ручьями, которые свергались с обращенного к нам склона. Позднее я установил, что все эти ручьи сливаются в общее русло и образуют реку, которая течет по наклону равнины на запад. Очевидно, это был один из потоков, питающих верховья великой Красной реки, орошающей Луизиану; быть может, Бразоса или Колорадо, бегущего в Техас. Река, во всяком случае, была внушительная, хотя выражение это здесь совсем не подходит. В месте слияния ручьев получается изрядная водная масса, но само русло в продолжение трех четвертей года остается совершенно сухим. Лишь в периоды обильных ливней, которые исключительно редки в этих краях, или же в дни палящей жары, когда усиливается таяние горных снегов, в речном русле накопляется достаточное количество воды, и сравнительно быстрый поток течет по бесплодной плоской равнине на запад.

Теперь нам уже не грозила смерть от жажды, но надежды раздобыть пищу не было никакой. Склоны горы были круты и каменисты. Тощие кедры, словно подвешенные, росли из расщелин. Яркая зелень и группы ив, окаймлявшие ручьи, хотя и ласкали глаз после ужасающего однообразия пустыни, но не сулили ничего питательного.

Если пустыня простирается к югу от горы, так же как к западу, востоку и северу, то мы нашли лишь временную обманчивую передышку и погибнем среди этих ненужных красивых декораций – пусть не от жажды, но от голода, что немногим лучше.

Вот что нас единственно занимало. Весь день мы не ели. Можете мне поверить, что кусок солонины был у всех на уме.

– Позволь мне его сварить, – попросила Мария, – суп подкрепит детей.

Я с нежностью посмотрел на жену. Несмотря на крайнюю усталость, она еще бодрилась и старалась держаться хозяйкой.

– Да, отец, мы хотим супа, – заявил Франк, – суп – вещь недурная…

Мальчик бодрился, не желая отставать от матери.

– Ну и отлично, – сказал я. – Сюда, Куджо. Возьми топор и наруби дров в горах; эти сосны, там, внизу, доставят нам отличное топливо.

Мы с Куджо отправились за дровами в ущелье шагов за триста, откуда вытекал ручей, сдавленный скалами.

Однако, подойдя к деревьям, я увидел, что это не сосны. Ствол и ветви этих деревьев были одеты большими крупными иглами, напоминающими щетину дикобраза. Сама листва была блестящей и изумрудно-зеленой; но занятнее всего были длинные плоды в форме бобов, в изобилии висевшие на ветвях. В ширину они имели дюйма полтора, а в длину – до двенадцати дюймов; они были пурпурно-красные, цвета бордоского вина. Если отвлечься от цвета, они были очень похожи на крупные бобы.

Я знал, что это за дерево: это был так называемый саранчовый мед, – колючая акация, которую называют «кароб» в Западной Америке, а испанцы – «альгаробо». Я знал ее употребление. Это было то самое дерево, которое имели в виду авторы Евангелия, утверждавшие, что отшельники в пустыне питаются «медом и акридами». Стручки, свисающие с этого дерева, были медом пустынников. Куджо знал им цену. При виде этих висюлек он выпучил глаза и в восторге воскликнул:

– Глядите, мистер Ролф, глядите: вот мед акации на ужин!

Мы подбежали к дереву. Покуда я срывал без счета зрелые плоды, Куджо работал в горах, добывая топливо: он энергично рубил сосны.

Я уже набрал целую уйму стручков в носовой платок, когда вновь раздались радостные вопли Куджо:

– Подите-ка сюда, мистер Ролф. Тут какой-то странный зверек.

Я бросился к Куджо, прыгая с камня на камень. Достигнув места, где стоял Куджо, я застал его склоненным над расщелиной, откуда торчало что-то похожее на свиной хвост.

– Что это может быть, Куджо?

– Не знаю, мистер Ролф. Мы, негры, не видели таких червей в Вирджинии.

– А ну-ка, потяни его за хвост и вытащи из дыры.

– Хорошо, мистер Ролф; но я уже пробовал – и ничего не вышло. Поглядите!

С этими словами спутник мой изо всех сил потянул странного червяка или ящерицу, но животное удержалось в расщелине.

Спутник мой изо всех сил потянул странного червяка или ящерицу

– Видел ты, как он забрался в расщелину?

– Да, мистер Ролф, видел.

– На кого же был похож этот зверек?

– На маленького молочного поросенка. По-моему, это вирджинская черепаха.

– Понимаю. Это – армадилл28…