litbaza книги онлайнСовременная прозаДушенька - Наталья Аронова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 58
Перейти на страницу:

Я даже не знала ее имени. Впрочем, оно мне было не нужно. Кстати, в библиотеке, на массивном письменном столе (разумеется, его мы тоже освоили как территорию для любви), я заметила странную пустоту среди фотографий в рамках. Инстинкт подсказал мне, что тут стояла фотография моей соперницы, но Олег предусмотрительно спрятал ее перед моим приходом. Любопытство не оставляло меня. Я догадывалась, что снимок лежит в одном из ящиков стола, но ни за что не посмела бы открыть и посмотреть.

А напрасно. Быть может, маленькое зло избавило бы меня от зла неизмеримо большего… А так спрятанный снимок стал для меня ночным кошмаром. Мне снилось, что я тяну за медную ручку, что ящик выдвигается с тихим скрипом, и я вижу снимок, но на нем нет человеческого лица, только клубится какая-то черная, отвратительного вида масса. С криком я просыпалась, садилась на постели. Сердце колотилось, опережая тиканье часов. Дурной сон, вызванный, без сомнения, муками нечистой совести, довел меня до того, что я стала бояться своей соперницы. Косвенным образом мои опасения подтвердила Альфия. Сердце суровой домработницы Олега я завоевала тем, что попросила ее научить меня готовить губадию.

Губадия – круглый татарский пирог со сложной начинкой, необыкновенно вкусный. Альфия рассказала мне, что когда-то татары пекли губадии только в дни торжеств, а теперь можно хоть каждый день, пожалуйста. Только не так это легко, как кажется. Секрет пирога состоит в том, что начинка не смешивается, а лежит как бы слоями, и слои должны гармонично сочетаться друг с другом не только по цвету, но и по вкусу. А начинкой должен служить сушеный творог, по-татарски корт, вареный рассыпчатый рис, жареный фарш, пассерованный лук, распаренный изюм, курага, чернослив…

– Тесто делай, какое хочешь, хочешь – дрожжевое, хочешь – пресное. Главное, маслица побольше, лей, не жалей. Раскатай тесто и положи его на масленую сковороду, и сверху подмасль. Теперь клади рис. Корт нижним слоем класть нельзя, от него тесто отсыреет. Так, теперь вот корт. Снова рис. А теперь мясо, и снова рис, только слой риса в три раза тоньше мяса должен быть. Потом идет яйцо крутое, мелко нарубленное, еще раз рис, и сверху – курагу, чернослив, изюм. А теперь, если хочешь, чтобы губадия получилась, как на Курбан-Байрам, – полей сверху топленым маслом, да не жалей, чтобы вся начинка пропиталась, чтобы если пальцем нажать – масло так и брызнуло бы! И сверху слой теста тоненький, краешки защипай, надрежь зубчиками. Ну и маслицем сверху смажь, даже и простую кашу-то маслом не испортишь, а уж губадию и подавно. И в печку ее на час. Не получится? Почему так говоришь? Если все сделала, как я сказала, обязательно получится!

Конечно, губадия получилась. Это было нечто воздушное, ароматное, сочащееся горячим маслом, сдобное и рассыпчатое одновременно.

– Нравится? – торжествовала Альфия. – Ну, то-то. А та-то, злыдня, ишь какая, воротится. Жирно ей, мол!

Она спохватилась, что сказала лишнее, и поджала свои пухлые губы. Но я уже успела понять, что Альфия недолюбливает «ту, другую».

Олег с удовольствием съел приготовленное мною татарское кушанье и блаженно вздохнул:

– Кухня высокого полета, почти профессиональная. Неужели тебя так в кулинарном училище научили готовить?

– Нет, что ты, – засмеялась я.

Тут мне надо кое в чем признаться. Я обманула своего возлюбленного, сказав, что учусь в кулинарном училище. На самом деле я только-только отнесла туда документы. Он принимал на веру меня, мои женские стати и взрослое лицо и даже не догадывался, что перед ним девчонка, вчера со школьной скамьи. Олег не спрашивал меня о возрасте, потому что женщину о возрасте спрашивать неприлично, и он это хорошо знал.

Мы устраивали загородные прогулки, бывали в театрах и ресторанах. Планировали съездить на Гаруде к морю, но потом этот проект как-то заглох – я не стала интересоваться, почему. Олег подарил мне большого плюшевого кота, у которого были печальные голубые глаза, и цепочку с подвеской. Он сам надел на меня цепочку, долго возился с тугим замочком. Я чувствовала его дыхание на своей шее, на волосах и изнывала от нетерпения.

– Стой спокойно, что ты, как норовистая лошадка, топчешься?

Наконец он справился с замком, и тогда мы стали целоваться так, что нам скоро перестало хватать воздуха…

– Ты даже не взглянула на подарок, – сказал он, когда мы наконец разъяли губы.

Я посмотрела в зеркало – остро, льдисто сверкнул прозрачный камешек на подвеске.

– Очень красиво, – сказала я и снова потянулась к Олегу.

Дома собралась родня – мама, брат с женой. Дана теперь чувствовала себя лучше, хотя ходила, переваливаясь, как утка, и пристрастилась к мелу, который даже украдкой слизывала со стен. Дорогой кальций в специальных таблетках для беременных чем-то не устраивал мою будущую племянницу. Именно Дана первой заметила мое украшение – я даже не додумалась спрятать подвеску под платье.

– Это что? Неужели лучший друг девушек? – произнесла она нараспев, и ее подпухшие глазки сузились словно для того, чтобы лучше рассмотреть камешек?

– Да это так… – отмахнулась я, запоздало опуская подвеску в вырез платья. Она так уютно улеглась в ложбинке.

– Дунечка, покажи! – взвизгнула Дана и неуклюже пошла на меня. – Ну, покажи же, чего ты боишься? Милый, ты посмотри, какой у этой девчонки бриллиантище! А ты мне никогда даже вот таку-у-усенького не подарил!

Вот не стоило ей привлекать внимание брата и мамы. Ну, посмотрела сама, но чего горлопанить-то? Я даже не предполагала, что сверкающий камешек окажется бриллиантом, для меня бриллианты еще были аксессуаром фантастического мира роскоши или частью детских сказок о прекрасных принцессах. Мама смотрела на меня так, словно не совсем узнавала, брат, напротив, смущенно глядел в сторону и барабанил пальцами по столу так, что звенели, соприкасаясь краями, тонкие фужеры чешского стекла. Их мама берегла и доставала только по большим праздникам… Дана прижала меня к стенке своим выкатившимся животом, не драться же мне было со своей беременной снохой?

– Не меньше двух каратов! – тоном знатока произнесла Дана, рассматривая согревшийся от моего тела бриллиант.

Естественно, она попала пальцем в небо – как я потом узнала, в камешке было всего 0,33 карата.

– Дорогой подарок, – взяла себя в руки моя бедная мама. – Наберись терпения, Даночка. В честь рождения ребенка тебя наверняка ждет подарок.

И подмигнула брату. Но глаза у нее были невеселые. И Дана смотрела на меня мрачно. Много, ох как много прочитала я у нее на лице – особенно насчет юных свистулек, с этих лет получающих в подарок «двухкаратные» бриллианты.

Скандал в благородном семействе удалось замять, и мы отпраздновали мой день рождения тихо и мирно, как много лет подряд. Но глубоким вечером, когда мы в четыре руки мыли посуду, мама тихонько сказала мне:

– Пойми меня правильно, дочка. Я тебя не осуждаю. Ты молода, когда же тебе и пожить, как не сейчас? Ты видишь, я тебя ни о чем не спрашиваю. Я знаю, что ты разумный человек. Но все же мне страшно за тебя, и я прошу тебя быть осторожной. Знаешь, мне снятся такие плохие сны…

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 58
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?