— Вы забываете, что я сама выросла на ферме и о физическом труде знаю не понаслышке. Не сомневаюсь, что в Рослочене я смогу быть полезной и на жизнь себе заработаю, а большего мне и не надо.

Смех, которым разразился мистер Хазелдин, задел Линдсей за живое.

— Нет, вы только послушайте. «Я выросла на ферме!» Ну очень существенная деталь, особенно здесь, в Новой Зеландии. Между шотландскими и новозеландскими фермами огромная разница, и эта разница так же велика, как и расстояние между странами. У нас, например, нет такого понятия, как зимовка. Весь год наш скот находится во дворе и на пастбищах, где вечнозеленая и сочная трава гарантирует хорошую прибавку в весе. В Рослочене мы практически не занимаемся разведением сельскохозяйственных культур. Мы живем исключительно за счет разведения овец. Что касается молока, то у нас его ровно столько, сколько требуется нашей семье, ну и ягнятам, конечно. Да и еще вы, наверное, забыли одну очень существенную деталь — вы не сможете долго оставаться в Рослочене.

— Рослочен с недавних пор стал законным домом Мораг и Каллима, домом, который принадлежал их отцу. У них есть все основания остаться здесь, а где они, там и я. Я совсем не собираюсь причинять вам неудобства, мистер Хазелдин, поэтому в ангаре спать буду я.

Управляющий невесело рассмеялся:

— Представляю вас там с лицом великомученицы. Мы, новозеландцы, всегда гордились тем, что не уступаем шотландцам в гостеприимстве… Да уж, она будет спать в ангаре, смешно, мисс Макре! Вам и Мораг выделят комнату, которую готовили для Каллима и мистера Макре. Ну а Каллим сможет занять милую солнечную комнатку, которую планировали отдать Мораг. Он, конечно, может ночевать у Нейла, но у парня сейчас очень трудный год в школе, он допоздна готовится к занятиям, да и вообще Нейл привык жить в своей комнате один. Так что, мисс Макре, ангар мой и точка.

— В этом случае мне придется терпеть вашу страдальческую физиономию, — начала было Линдсей, но, взглянув в глаза управляющему, поняла, что вопрос закрыт, и быстро сменила тему: — А как Нейл относится к нашему приезду? Мораг и Каллим так обрадовались, когда узнали, что у них есть брат, что ждут не дождутся встречи с ним. Я бы очень не хотела, чтобы они разочаровались. Я…

— Нейл очень расстроился, что никак не сможет поехать в Данидин и встретить вас прямо в аэропорту, — оборвал ее на полуслове управляющий. — Как вы уже, наверное, заметили, я не очень-то сентиментален, но зато в Нейле этого предостаточно. Он очень романтическая натура и думает, что все это похоже на сюжет какого-то романа, где спустя много лет объявляются давно потерянные брат и сестра.

Линдсей от удивления заморгала.

— С чего вы взяли, что я считаю вас лишенным романтичности?

— Как же, вы сами мне об этом заявили, когда мы выходили от адвоката. Попробую освежить вашу память. Как сейчас помню, вы сказали, что не можете себе представить женщину, проливающую слезы по Джоку из Хазелдина. Думаю, я верно истолковал ваши слова.

Линдсей смутилась:

— Я не совсем то имела в виду. Я только…

— Вы хотели сказать именно то, что сказали. И не пытайтесь выкрутиться. Я уважаю людей, умеющих прямо и точно излагать свои мысли.

У Линдсей дрогнул подбородок.

— Забавно… Не ожидала услышать это от вас.

Мистер Хазелдин нахмурился и спросил:

— Что вы хотите этим сказать? Полагаю, вы не собираетесь ставить под вопрос мою честность.

— Боюсь поставить вас в неловкое положение.

Глаза управляющего сузились до щелочек.

— Будьте любезны объяснить. Я не понимаю ваших намеков.

— Ничего я вам объяснять не собираюсь. Я здесь нахожусь с единственной целью — защищать интересы, двойняшек, прошу уяснить это раз и навсегда. И если я замечу, что к ним плохо относятся или ущемляют их интересы, я намерена по… О нет, только не это! Мораг! Не наступай на эту ветку, быстро переступи на другую. Назад, быстро!.. О боже мой! Вы только посмотрите на нее.

Мистер Хазелдин в две секунды оказался в ручье. Не успела Линдсей договорить, а он уже вытаскивал испуганную Мораг из воды. Ручей был очень мелкий, взрослому вода едва доходила до колена, но, учитывая, что в воду свалилась Мораг, она умудрилась за долю секунды промокнуть насквозь.

Линдсей была в ярости.

— Это вы во всем виноваты! Я никогда не разрешаю им играть рядом с водой, когда они не одеты для купания. Если мы сейчас из-за этого опоздаем, то это послужит вам хорошим уроком.

Каллим и Мораг испуганно смотрели на сестру, губы у девчушки задрожали, но все же она пролепетала:

— Л-линд-д-д-сей! Ты никог-гда так на нас не руга-га-галась из-за т-такой ерунды. По-по-по-думаешь, упала в руч-ч-чей!

Когда Мораг была растеряна или сильно волновалась, ее шотландский акцент еще больше усиливался, порой было просто невозможно разобрать, что она говорит.

Неожиданно мистер Хазелдин выступил в роли миротворца:

— Успокойся, детка. Линдсей вовсе не ругается, просто ваша сестра очень устала после перелета из Шотландии. Это путешествие далось ей гораздо тяжелее, чем вам, не забывайте, что она за вас отвечает, а это, судя по вашим бойким характерам, очень нелегко. Мораг бултыхнулась в ручей, вот Линдсей и вышла из себя, но на это не стоит обращать внимания. Итак, теперь делаем следующее: Каллим, бегом к машине, принеси оттуда сумку сестры и постарайся это сделать побыстрее… Подожди, возьми ключи. Да, там на заднем сиденье большой кусок ткани, тащи его сюда. Используем вместо полотенца.

Не успел мистер Хазелдин произнести последнее слово, как Каллима и след простыл. Тем временем управляющий, посмеиваясь, достал из кармана огромный носовой платок и начал вытирать мордашку Мораг.

— Да, малышка, здорово ты бултыхнулась. Такое впечатление, что ты купалась не меньше часа.

Он аккуратно выжал остатки воды из волос Мораг и принялся их вытирать.

Линдсей хотела было заняться этим сама, но управляющий только махнул на нее рукой и продолжал сушить рыжую копну Мораг. Глаза девчушки просто светились счастьем и восторгом, и тут Линдсей поймала себя на том, что, кажется, ревнует. Но тут же отогнала эту глупую мысль. Естественно, что малышка тянется к мистеру Ха-зелдину, успокаивала себя девушка, он как-никак спас ее из «бушующего» ручья, а потом еще и заступился перед Линдсей. Для Мораг это новое ощущение, ведь у них на ферме никогда не было мужчин.

Тут как раз вернулся Каллим с сумкой. Линдсей взяла Мораг за руку и отвела под иву. Там она с таким рвением начала растирать волосы сестры, что последняя запротестовала против такого обращения. Линдсей, не обращая внимания на ее возмущение, переодела девочку в зеленый свитер и черные брюки. Когда же Линдсей достала расческу, Мораг выхватила ее и умчалась. Она нерешительно подошла к мистеру Хазелдину, который искоса наблюдал за сценой укрощения, и так трогательно к нему обратилась, что отказать было просто невозможно.