Бонни услышала собственный смех, больше всего походящий на плач.

— Мередит, у нее аура нечеловеческая, и я не знаю, что с этим делать. У ее матери вообще нет ауры. Они… их дом…

— Неважно. Тебе больше не придется туда идти.

— Это… — Бонни не знала, как рассказать о стенах, словно отраженных в кривых зеркалах, о лестнице, ведущей одновременно вверх и вниз, и сказала просто: — Думаю, нужно продолжить расследование. Подумать об одержимости… американской.

— Ты имеешь в виду одержимость демонами? — Мередит коротко взглянула на Бонни.

— Да. Думаю, так. Я не знаю, с чего начать перечисление ее проблем.

— У меня есть пара идей. Ты заметила, что она ни разу не показала нам руки? Это очень странно.

— Я знаю почему, — прошептала Бонни, пытаясь не засмеяться нервным смехом, — потому что у нее больше нет ногтей.

— Что?

— Она взяла меня за запястья, и я почувствовала…

— Бонни, ты несешь какую-то ерунду.

Бонни заставила себя говорить:

— У Кэролайн на руках когти, Мередит. Настоящие когти. Как у волка.

— Или, — прошептала Мередит, — как у лисы.

Елена задействовала весь свой немалый талант к переговорам, чтобы успокоить Мэтта, убеждала его заказать вторую и третью порцию бельгийских вафель и улыбалась ему через стол. Толку было мало. Мэтт ерзал по стулу и не мог оторвать от нее глаз.

«Он воображает Дамона, пикирующего с неба на девочку», — беспомощно подумала Елена.

Когда они вышли из кофейни, Дамона там не оказалось. Елена заметила складку между бровями Мэтта и перешла в наступление:

— Почему бы не продать «ягуар»? Мы ведь все равно собираемся его бросить, так что мне нужен, твой совет. На чем мы вернемся обратно?

— Я думаю, что лучше всего будет какая-нибудь старая ржавая развалюха, — кривая улыбка Мэтта демонстрировала, что он прекрасно видит все манипуляции Елены, но они его не волнуют.

Единственный в городе магазин подержанных автомобилей выглядел не слишком многообещающе. Впрочем, даже он был не таким тоскливым, каким оказался его владелец. Елена с Мэттом обнаружили его спящим в маленьком офисе с грязными окнами. Мэтт осторожно постучал в заляпанное стекло; хозяин магазина дернулся на стуле и замахал на них руками, а потом снова опустил голову на стол. Мэтт снова постучал. На сей раз хозяин магазина очень медленно сел, укоризненно посмотрел на молодых людей и пошел к двери.

— Что вам угодно? — резко спросил он.

— Продать машину, — громко заявил Мэтт, не дав Елене сказать то же самое мягче.

— У вас, ребятишки, есть машина на продажу, — мрачно сказал торговец. — За все двадцать лет, что я держу этот магазин…

— Взгляните, — Мэтт отступил на шаг, и «ягуар» предстал во всей своей красе, похожий на огромную красную розу на колесах. — Новенький Jaguar XZB. Разгоняется до шестидесяти миль за три и семь десятых секунды. Пятьсот пятьдесят лошадиных сил. Движок AJ-V8 GEN III R, шестискоростная автоматическая коробка. Адаптивная динамика и активный дифференциал обеспечивают непревзойденное сцепление и возможность управления! Другого такого автомобиля не существует! — Мэтт стоял нос к носу с торговцем, который медленно открыл рот, недоверчиво переводя взгляд с парня на машину.

— Вы хотите обменять эту машину на что-то из моего магазина? — Он явно в это не верил. — Да если бы у меня были деньги на… секунду! — прервал он сам себя. Глаза у него сделались похожи на глаза игрока в покер. Он расправил плечи, не поднимая, впрочем, головы, из-за чего начал напоминать грифа. — Не хочу, — лениво сказал он и пошел обратно в офис.

— Что значит не хотите?! — закричал Мэтт, но выражение лица торговца не изменилось.

«Я должна была сама поговорить с ним, — подумала Елена. — Я бы не стала сразу с ним ссориться. Но уже слишком поздно».

Стараясь не слушать мужские голоса, она оглядела полуразвалившиеся машины на стоянке. Пыльные таблички на ветровых стеклах гласили: «РОЖДЕСТВЕНСКАЯ СКИДКА 10 %», «ПОЛУЧИТЬ КРЕДИТ ЛЕГКО!», «ВАРИАНТЫ ДЛЯ ПЕНСИОНЕРОВ!», «БЕЗ ПЕРВОГО ВЗНОСА!», «ПОПРОБУЙТЕ!».

Она боялась разреветься.

— Здесь никому не нужна такая машина, — торговец говорил без выражения, — кто ее купит?

— Ты спятил! Да покупатели в очередь встанут! Это же реклама! Гораздо лучше этого розового бегемота на крыше!

— Это слон.

— И как же это разглядеть, если он наполовину сдулся?

Медленно, с достоинством торговец обошел вокруг «ягуара»:

— Он совсем не новый. Пробег много миль.

— Он куплен всего две недели назад.

— И что? Еще через пару недель «ягуар» уже будет рекламировать модели следующего года. — Он небрежно махнул рукой в сторону огромной розы на колесах. — Старье!

— Старье?!

— Да. Огромная машина, жрет кучу бензина…

— Да он экономичнее гибрида!

— Да? И кто это увидит?

— Я ведь могу и в другом месте тачку продать.

— Да пожалуйста. Здесь и сейчас я хорошо если одну машину за нее дам.

— Две.

Голос послышался из-за спин Мэтта и Елены. Торговец посмотрел туда диким взглядом, как будто увидел привидение.

Елена обернулась и встретилась глазами с бездонным черным взглядом Дамона. Повесив очки на ворот футболки и спрятав руки за спину, он твердо смотрел на торговца.

Прошло несколько мгновений…

— Серебряный… «приус» в правом заднем углу. Под… под навесом, — медленно и удивленно ответил торговец на незаданный вопрос. — Я… отведу вас туда. — Голос был такой же удивленный, как выражение лица.

— Возьмите ключи, — велел Дамон, — пусть этот парень опробует машину.

Торговец нащупал ключи на поясе и медленно побрел куда-то, ни на что не смотря.

— Дай угадаю, — Елена повернулась к Дамону. — Ты спросил у него, какая машина здесь лучшая.

— Замени «лучшую» на «наименее отвратительную», и ты окажешься ближе к правде, — он сверкнул мгновенной улыбкой.

— Дамон, но зачем нам две машины? Я понимаю, это честнее, но что мы будем делать со второй?

— Пойдем караваном.

— О, нет… — Впрочем, даже Елена понимала все выгоды этой идеи. Конечно, после того как они решат, в какой машине поедет она и как часто будет пересаживаться в другую. — Ну если Мэтт согласится…

— Мэтт согласится, — коротко сказал Дамон. Он выглядел невинным, как ангел.

— Что у тебя за спиной? — Елена решила не спрашивать, что Дамон собирается сделать с Мэттом.

Дамой снова улыбнулся, на этот раз криво, углом рта. Глаза ничего не выражали. Он вынул правую руку из-за спины — в ней оказалась самая красивая роза, которую Елена когда-либо видела.