Данциг за двадцать лет вольного статуса не утратил ничего немецкого из своего облика, из ганзейского образа жизни. Портовый город переполняли военные, в основном моряки кригсмарине. Торговые суда большей частью стояли на приколе, а над портом висели аэростаты воздушного заграждения. Днем сухогрузы отстаивались, а по ночам ходили в Швецию.

Они без труда нашли отель «Ганза» – шестиэтажное здание в стиле конструктивизма. Сильва оставила его в кафе напротив вместе с вещами, а сама ушла в отель выяснять обстановку. Конечно, было немного обидно, что эта девица верховодит им в его родной стихии, в стране, где он чувствует себя, как рыба в воде. Но правила игры предписаны английским начальством. И надо было зарабатывать право на жизнь в безопасной стране. Самое главное, что не придется вживаться в новую роль. Все тот же отставной майор-инвалид сменил работу портье берлинского отеля на работу в данцигском. «Зачем он это сделал? Может быть, здесь будут больше платить? Тогда все логично. Поссорился со своей гражданской женой, нашел новую – молодую к тому же – подругу и приехал в Данциг. А если зарплата будет еще ниже?»

От напряженных раздумий его отвлекла Сильва, которая сделала ему знак через стекло витрины. Лунь подхватил легкий чемодан и тяжелый баул – «что она туда напихала?» – и вышел на улицу.

– Все в порядке! Мы приняты на работу! – радостно объявила Сильва, заметно повеселев.

Номер, в котором им предстояло жить, располагался на втором этаже служебного коридора, и Лунь первым делом проверил пути скрытного ухода. Окно спальни выходило во двор-колодец, и можно было выйти по карнизу по водосточной трубе, а там съехать вниз. Да и просто спрыгнуть можно, если что… Хотя с поврежденными позвонками не очень-то теперь распрыгаешься… Зато из второго окна можно было перелезть на пожарную лестницу.

Свое новоселье они отметили на широком ложе, совершив древний языческий акт в честь богини любви и плодородия. Из-за не очень толстой стенки радиоприемник заходился веселым маршем «Зеленый егерь»…

* * *

Обязанности нового портье в отеле «Ганза» были несложны: он выдавал ключи от номеров немногочисленным постояльцам и принимал их, когда кто-то уходил или съезжал. При этом всегда внимательно осматривал прикрепленные к ним деревянные колобашки, похожие на груши. На них был выжжен номер комнаты. Но не это интересовало портье. Если на одной из колобашек он обнаруживал «случайно» приклеившийся крохотный уголок от почтовой марки – почти незаметный – в два-три зубца – он откладывал этот ключ в ящик своего бюро, а потом перекладывал себе в карман и уносил после дежурства домой. Там Сильва отвинчивала колобашку, извлекала из нее тоненькую трубочку папиросной бумаги и перекладывала себе в пудреницу. Ключ-контейнер она сама передавала тому, кому надо. И извлеченную записку тоже отправляла по одному ей известному адресу.

Что было в записках, Лунь мог только смутно догадываться. Неподалеку от «Ганзы» находилась проходная судоверфи, где строились подводные лодки для кригсмарине.

У отставного майора была более чем скромная роль – безмолвного передаточного звена и только. Большего ему пока не доверяли, и кроме Сильвы, никого из ее здешних коллег по МИ-6 он не знал. Да он и не стремился к большему, исповедуя старинную мудрость: чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Правда, спал он весьма чутко и просыпался от малейшей помехи – сказывались годы нелегальной жизни за границей. Да и с Сильвой тоже было не разоспаться: у них в самом разгаре цвел медовый месяц! И это сладкое безумие выбивало обоих из суровой колеи нелегальной жизни.

Только один раз они серьезно повздорили. Лунь назвал Черчилля политиканом, подтолкнувшим Гитлера на войну с Советским Союзом. Сильва вступилась за своего лидера.

– Не говори глупостей!

– Да, именно Черчилль зажег Гитлеру зеленый свет! – пытался обосновать свое обвинение Лунь. – Именно он гарантировал ему войну на один фронт, на те самые полгода, за которые фюрер планировал разбить СССР. И он свое обещание выполнил. И даже перевыполнил: война идет уже второй год без участия британских войск в Европе.

– Ну, откуда ты можешь знать, как и о чем они договорились? – возмущалась Сильва.

– Мне сообщил об этом Рудольф Гесс!

– Гесс? Ты что, с ним встречался?! Или, может быть, он тебе в письме признался?

– Мне не нужно с ним встречаться, чтобы понять, зачем он прилетел в Англию.

– Зачем?

– Чтобы совершить торг: вы нам гарантию, что не ударите в тыл во время Восточной кампании, мы вам – гарантию, что не высадимся на островах. Гесс всего-навсего посредник между Гитлером и Черчиллем. Но без него они не могли бы встретиться ни на каких секретных переговорах.

– Это только твои домыслы!

– Дорогая, я в разведке уже пятнадцать лет! И кое-что понимаю в военно-политических играх. Поэтому мои домыслы могут быть очень близки к истине. Ты не согласна со мной, тогда ответь мне, зачем Гессу надо было прилетать в Англию за месяц до нападения на Советский Союз?

– Гесс просто сумасшедший!

– Таким его объявил Гитлер! Ну, не мог же он сообщить всему миру, что отправил Гесса с миссией мира в Британию?! Нужна была маскировка, нужно было успокоить мировое мнение, что Черчилль ни на какие переговоры с фашистами не пойдет. Какие могут быть переговоры с сумасшедшим? И Черчилль наверняка не встречался лично с Гессом. Для этого у него немало доверенных лиц. Да и дискуссий особенных не было. Гесс привез сделку, в которой Черчилль крайне нуждался. Ему, как воздух, было необходимо, чтобы Гитлер напал на Сталина и отвлекся, хотя бы на время от Британии. Они дали друг другу год перемирия – негласного, конечно, замаскированного под воздушно-морскую войну! Разве теперь этого не видно?!

– Я не сомневаюсь, что эту мировую войну развязал твой Сталин! И никто в мире не сомневается в этом. В цивилизованном мире! Если бы Сталин не заключил с Гитлером договор о дружбе и не позволил ему напасть на Польшу, никакой мировой войны бы не было!

– Погоди, погоди! Но годом раньше Черчилль и Чемберлен позволили Гитлеру напасть на Чехословакию. Это не начало мировой войны? И они же не возражали, когда Гитлер присоединил Австрию. Договор Молотова – Риббентропа – это всего лишь эпизод в уже начавшейся катастрофе.

Я не выгораживаю Сталина. Но я хочу объективности: Вторая мировая война началась не 1 сентября 1939 года. Она в тот день только продолжилась и расширилась. И Гитлер не спрашивал разрешения у Сталина присоединить к Германии отторгнутый Саар. Он делал это на виду у всей Европы. И первой спустила ему с рук свои провинции, отвоеванные ценой Седана и Вердена, Франция со всеми своими многомиллионными колониями! Вот тогда она и началась, Вторая мировая – 1 марта 1935 года. А потом полыхнула Испания, в которой уже тогда обозначились все нынешние участники мировой бойни.

– С тобой слишком хорошо поработали твои комиссары!

– Я сам могу поработать с любым комиссаром! Просто тебе не хватает информации!