— Да уж, она вне конкуренции.

— Помните, как она заставила меня учить мой же доклад? Тебя тогда еще с нами не было, Чарльз. Слово в слово. И все потому, что я забыл пару пунктов из него. Она заявила, что я скачал его из Интернета. А я и в самом деле корпел над учебниками в библиотеке. Но я, естественно, не выполнил ее приказ. Хотя и пытался. Шутка ли — выучить тридцать четыре страницы наизусть.

— Она ведь наверняка не замужем, да? — спросил Чарльз.

Все покачали головами и рассмеялись.

— Да кто возьмет в жену чокнутую?

— А ведь самомнение у нее такое, что на четверых хватит!

— Мы все хотели придумать для нее какую-нибудь пакость, но так и не решились. Да, мы трусливые людишки, брат.

— Она уже наказана тем, что ее никто не любит, — сказал Чарльз. — Да и как ее любить? Она вечно ко всему придирается. Наверное, это все от зависти. Престон ведь страшно завидует тем, кто живет в свое удовольствие.

— Точно! — подхватили студенты.

— А вы видели ее лицо, когда она сегодня заметила, что парень, сидящий на первом ряду, вместо того чтобы писать лекцию, читает книгу? — разошелся Чарльз. — У нее глаза выпучились: вот так.

Снова дружный смех.

— Она похожа на индюшку. Ее так и раздувает от злости. Когда-нибудь Престон лопнет от яроста. Она и так не красавица, но представляю, что с ней будет, когда ей…

Чарльз вдруг почувствовал, как в буквальном смысле повеяло холодом, словно кто-то открыл дверь на улицу и в столовую влетел морозный ветер. Однако, во-первых, он сидел далеко от выхода, а во-вторых, за окном был рекордно жаркий сентябрь.

Он поднял глаза и увидел застывшие белые лица своих сокурсников. Будто их заморозили тоже. Студенты смотрели на стол и не произносили ни слова.

— Эй, ребята, вы чего? — громко спросил он. — Неужто пожалели бедняжку Престон? Зря, она даже жалости не заслуживает.

— Сзади… — процедил сквозь зубы Джек, по-прежнему рассматривая пустую тарелку, стоящую перед ним.

— Что?

И тут на плечо Джека опустилась чья-то рука с тонкими пальцами. Чарльз медленно повернул голову и встретился взглядом с Джулией Престон.

— Ну-ну, — ласково проговорила она. — Чего я еще, по вашему мнению, не заслуживаю, мистер Спенсер?

Чарльз словно вернулся в детство и превратился в мальчишку. У него от волнения даже вспотели ладони.

Да, нехорошо получилось…

— А где же ваша сестра? — вырвалось у него. Она подняла одну бровь.

— Думаю, на полпути к дому.

— Я заметил, что вы любите подкрадываться к людям, — произнес Чарльз, смело глядя ей в глаза, хотя поджилки у него тряслись. — Нравится слушать, что о вас говорят?

— Вообще-то я пришла в столовую, чтобы пообедать, — спокойно сказала она, — но вдруг услышала свое имя. Вы его очень громко произносили. Я не смогла совладать со своим любопытством.

— Но теперь-то вы десять раз подумаете, прежде чем подойти к столику, за которым вас обсуждают, верно?

— Почему же? Напротив, я всегда буду подходить. Потому что не терплю, когда обо мне болтают за моей спиной. Так поступают лишь трусливые людишки.

Джек заерзал на стуле. Неужели и эту фразу, которую он произнес пять минут назад, мисс Престон слышала? И если да, то чем ему это грозит?

— Мисс Престон, вы радоваться должны, что о вас вообще говорят, — заявил Чарльз.

Он ловил на себе восхищенные взгляды, которые решались кинуть на него сокурсники, а также видел улыбки, которые они прятали. Как бы ни боялись студенты Джулию Престон, никто не мог запретить им обсуждать ее и посмеиваться над ней. Чарльз чувствовал себя героем дня. Его подстегивало то, что ему-то ничто не угрожает. Даже если Джулия откажется подписывать бумажонку о том, что он прослушал курс ее лекций, мистер Дженкинс обо всем позаботится.

На сей раз Джулия проигнорировала его последнюю фразу. Вместо этого грозная преподавательница повернулась к Джеку.

— А вам, мистер Альбан, я бы посоветовала побольше заниматься историей и упражняться в ораторском искусстве, вы ведь и двух слов связать не можете, а не разминать язык в столовой, сплетничая о своих педагогах.

— Да, мисс Престон, — пробормотал тот и стиснул изо всех сил край столешницы.

— Всего доброго, — произнесла Джулия с достоинством и удалилась.

Стоило ей отойти на достаточное расстояние, как все сидящие за столом вздохнули с облегчением.

— Брат, я тобой горжусь! — воскликнул Джек. — Вот бы мне твою смелость.

Чарльз решил, что не стоит рассказывать сокурсникам о его давнем знакомстве с мистером Дженкинсом, и потому пожал плечами и произнес:

— Я могу относиться к преподавателям как мне угодно. Я не подбиваю студентов к революции и не срываю лекции. Если она, памятуя о моей неприязни к ней, срежет меня на экзамене, я пойду прямиком к декану. Он обязан будет принять меры. Тем более если поступит жалоба на мисс Престон не от одного, а от нескольких человек.

— Точно! — подхватили остальные. — Так мы и сделаем. Она нам не заткнет рот! Сама виновата в том, что к ней так относятся…

Они снова замолчали, так как она вернулась с подносом и села за столик неподалеку от них.

— Кажется, пора расходиться, — вздохнула Мэгги. — Нам уже не удастся всласть поболтать.

Чарльз и его сокурсники встали из-за стола и поспешили покинуть столовую. Вопреки всему случившемуся, настроение у них было отличнейшее. Только Джек еще несколько минут казался задумчивым, но потом и он повеселел.

— Так ты с нами, друг? Пойдешь сегодня в клуб? — спросил он Чарльза.

— Конечно! А как же иначе? С удовольствием тряхну стариной и разомну кости.

Мэгги понимающе улыбнулась.

— Завтра утром ты не сможешь встать с постели. Не гонись за этими малолетками. Их не догнать.

В ответ на нее посыпались дружеские тычки. Блондинка приобняла ее и, назвав ворчуньей, увлекла к выходу. Чарльз распрощался со всеми, пообещал быть возле кауба ровно в одиннадцать вечера и неспешно направился к стоянке. Однако вовремя спохватился. Что скажут новые друзья, если увидят его разъезжающим на «лексусе»? Завтра нужно будет арендовать автомобиль попроще.

Он прошел под окнами столовой и не удержался, заглянул внутрь. Джулия Престон, сидя ровно, словно к ее спине была привязана линейка, отрезала от котлеты мелкие кусочки и отправляла их в рот. Чарльзу не удалось рассмотреть лицо своей преподавательницы, так как она сидела к нему вполоборота, но ему показалось, что Джулия ничуть не расстроена произошедшим пять минут назад инцидентом.

Она непробиваема, подумал Чарльз. Тверда как гранитная скала. И так же холодна. Определенно у них с сестрой разные родители.